Лондонский договор и Наваринская битва (1827). Теперь Решиду ничего больше не оставалось как двинуться в Пелопонес. Греция снова очутилась на краю гибели. И только тогда державы, заинтересованные в недопущении ее окончательной гибели, решили активно вмешаться.
Александр I скончался 1 декабря 1825 года; его преемником сделался его брат Николай, который заявил, что он намерен продолжать дело своего предшественника, но не начинать его сначала. В марте 1826 года он обратился к Турции с угрожающим ультиматумом, сообщавший о намерении России решить оружием спор, который давно уже тянулся между предшественником Николая и Портой. Но Англия немедленно дала понять царю, что она не позволит ему воспользоваться войной и одному, по своему произволу, разрешить греческий вопрос. Не рискуя восстановить против себя Англию, Николай должен был согласиться на протокол от 4 апреля, по которому он обещал поддержать английское посредничество между турками и греками, причем это посредничество должно было привести к созданию самостоятельного греческого королевства, права которого призваны будут гарантировать великие европейские державы.
Уладив этот вопрос, Каннинг, от всей души не желавший допускать конфликта между турками и русскими, взялся (вместе с Меттернихом) за улаживание недоразумений между царем и султаном. Махмуд в течение некоторого времени делал вид, что не хочет уступать. Чтобы поставить Россию в в затруднительное положение, он даже подстрекал Персию к войне с этой державой (июль). Но Николая, которому притом сразу улыбнулось военное счастье, не так-то легко было отвлечь от главной его идеи. Он прекрасно знал, что военные силы султана доведены почти до полного истощения. Кроме того, Махмуд одним ударом уничтожил недавно корпус янычар (15 июня). Старая военная организация Турции была разрушена, новая еще не сложилась. Поэтому Николай с величайшей настойчивостью угрожал открытием военных действий. Вот почему Порта 7 октября 1826 года решилась, наконец, на заключение Аккерманского договора.
Этим соглашением подтверждался Бухарестский трактат, а также привилегии Молдавии и Валахии, подлежавшие в ближайшем будущем санкционированию возобновлением хатти-шерифа 1802 года. Россия дала только сьое согласие на назначение впредь господарей из среды бояр, а не из среды именитых фанариотских семей, как это было прежде. Сербия должна была в ближайшие полтора года получить давно уже обещанную ей конституцию. За царем закреплялась территория, которую в тот момент занимали в Азии его гойска. Порта брала на себя обязательство искоренить грабежи пиратов. России предоставлялась полная свобода торговли в турецких водах и портах. Наконец, Порта обещала считаться с ходатайством царя в пользу тех государств, коммерческие суда которых еще не получили свободного доступа в Чергтое море. Одновременно с главным договором были заключены также две добавочные конвенции, из которых одна относилась к Молдавии и Валахии, а другая — к Сербии.
Опасаясь помешать заключению Аккерманского договора, ни Англия, ни Россия не сообщали пока Порте о существовании протокола 4 апреля. Но этот протокол по прежнему оставался в силе, и в конце 1826 года Австрия, Пруссия и Франция получили приглашение к нему примкнуть. Первая из этих держав, как и следовало ожидать, отказалась; вторая, не осмеливаясь еще открыто отделиться от Австрии, последовала ее примеру. Что же касается правительства Карла X, которое уже давно испытывало на себе давление общественного мнения, считавшего необходимым выступить в защиту дела Греции, то оно понимало, что не следует ронять влияние Франции на Востоке, предоставляя Англии и России одним улаживать греческий вопрос. Кроме того, и лондонский и петербургский кабинеты с одинаковой настойчивостью приглашали Францию примкнуть к протоколу 4 апреля, так как каждый из них хотел воспользоваться ею в качестве противовеса своему сопернику. Таким образом, Франция (в январе 1827 года) заявила, что в принципе она присоединится к России и Англии с тем, чтобы предложить, а в случае необходимости и навязать Турции и Греции свое посредничество. Напрасно Австрия целым рядом соблазнительных предложений пыталась помешать заключению этого тройственного союза. Падение Афин побудило три заинтересованные державы не медлить дольше, и 6 июля был, наконец, подписан Лондонский договор, обусловивший спасение и освобождение греческого народа. Так как следовало предвидеть, что Порта отвергнет предложение посредничества, то было постановлено, что в этом случае три договаривающиеся державы учредят консульства в главных греческих городах и силой навяжут воюющим сторонам перемирие (по крайней мере на море), причем предполагалось, что эта принудительная мера не означает объявления войны ни той, ни другой стороне.
Греки с полной готовностью примкнули к этому трактату. Но Порта, до конца поддерживаемая Австрией в своих иллюзиях и гордости, высокомерно отвергла его. Ввиду этого командиры английской, русской и французской эскадр, адмиралы Кодрингтон, Гейден и де Рияьи, приступили в сентябре к насильственному прекращению военных действий по всему побережью, которое, по всем вероятиям, должно было в будущем войти в сферу владений нового греческого королевства. Ибрагим старался выиграть время. Несколько недель прошло в бесплодных переговорах, а 18 октября три союзные эскадры появились на Наваринском рейде, где в тo время стоял соединенный турецко-египетский флот, имевший в своем составе 90 судов и 16 000 матросов. Через два дня европейские эскадры вошли в порт, для того чтобы передать турецко-египетскому флоту приказ покинуть Грецию. Немедленно завязалось сражение, которое продолжалось не больше двух часов и закончилось почти полным уничтожением оттоманских сил. 6000 убитых, разрушение 3 линейных кораблей, 16 фрегатов, 26 корветов, 12 бригов и 5 брандеров — таковы были результаты этой битвы для турецко-египетского флота. И чтобы сохранить несколько оставшихся ему судов, Ибрагим должен был обязаться не пользоваться ими больше против греков.
Известие об этой большой битве имело своим результатом прежде всего оживление надежд и увеличение претензий эллинского правительства. Уверенные, что отныне им нечего бояться своих неприятелей, по крайней мере на море, греки поспешили участить свои нападения на турок и расширить сферу своих операций. В ноябре они напали под предводительством Фавье на остров Хиос. В то же время под начальством Чэрча они сделали решительное усилие отнять у турок Акар-нанию и Этолию. А позже (в 1828 году) они снова сделали попытку овладеть Критом. Их политические руководители полагали, что чем большую территорию они успеют захватить, тем больше им удастся удержать, и что дипломатам, при установлении границ нового королевства, придется поневоле считаться с фактическим положением вещей.
Русско-турецкий конфликт; кампания 1828 года. Сражение при Наварине не только не сделало Турцию более сговорчивой, но, напротив, ожесточило ее до такой степени, что она утратила всякую способность к осторожным действиям. Махмуд потребовал прежде всего полного удовлетворения за уничтожение турецкого флота и обнаружил такую неуступчивость в отношении посредничества, что посланники трех союзных держав (8 декабря) оставили Константинополь. А через песколько дней султан призвал своих мусульманских подданных к священной войне; в изданном по этому поводу весьма гневном манифесте он нападал главным образом на Россию, обвиняя ее в том, что она давно уже не перестает сеять смуту в Турецкой империи и обманула турецкое правительство в Аккермане, уверив его, что не намерена больше вмешиваться в греческий вопрос. При этом султан давал понять, что, соглашаясь в 1826 году на требования русского царя, он имел в виду только выиграть время и лучше приготовиться к отплате (18 декабря).
Особенную смелость придала Порте позиция английского правительства, которое не только не выражало удовлетворения по поводу победы при Наварине, но даже как бы отрекалось от нее, называя это событие несчастным, и прежде всего казалось занятым тем, чтобы не сыграть в руку русской политике на Востоке. Каннинг умер за несколько месяцев перед тем. Веллингтон, который (в январе 1828 года) оказался у власти, не питал никакой симпатии к грекам и старался с помощью многозначительных обещаний отвлечь Францию от союза с Россией.