Французское правительство предписало своему мадридскому послу положить конец этим неистовствам. Амнистия, которой Франция потребовала 19 февраля 1824 года, была подписана Фердинандом лишь 1 мая, а обнародована только 20 мая, чтобы дать время Каломарде сделать еще одну облаву на подозрительных. Как ни незначительна была по своим размерам эта мера, в глазах абсолютистов она была уже изменой. Трудно попять этот гнев абсолютистов, так как более гнусного реакционного режима, чем режим Фердинанда, никогда не существовало. «Очистительные хунты» продолжали действовать, военные комиссии осуждали сотни либералов, простая принадлежность к масонской ложе каралась смертью. Две попытки к восстанию привели на эшафот шестьдесят четыре человека. Университеты были закрыты в течение многих месяцев, литературные общества разогнаны, поэты заточены в монастыри, из муниципалитетов изгнаны последние выборные члены.
Война с «недовольными» (los agraviados). Однако уже по одному тому, что правительство Фердинанда VII было официально установленным правительством, оно все-таки в какой-то степени заботилось о сохранении общественного порядка. Апостолическая партия, по временам стесняемая в проявлениях своего фанатизма, не скрывала своего живейшего неудовольствия против короля и возложила все свои надежды на инфанта дон-Карлоса, разделявшего ее чувства.
Фердинанд смутно чувствовал опасность и, казалось, готов был внять голосу благоразумия и проявить некоторую энергию. Дон-Хавиер де Бургос прислал ему из Парижа замечательную записку о состоянии королевства и целую программу реформ, и Фердинанд, по видимому, не чувствовал себя этим оскорбленным.
Апостолическая партия, в которой уже давно царило возбуждение, издала 1 ноября 1826 года воззвание к каталонцам. В августе 1827 года в Манресе образовалась верховная апостолическая хунта, и вся страна покрылась вооруженными бандами. Хунта уверяла крестьян, что король находится в плену у масонов. Дон-Карлос был причастен к мятежу. На этот раз Фердинанд сумел поступить так, как подобало королю. В сопровождении нескольких министров он отправился в Каталонию, передал командование над войсками старому французскому эмигранту графу д'Эспиньяку, которому путем энергичных и жестоких мер удалось восстановить порядок в Биче и Манресе, и пять месяцев прожил в Барселоне (28 ноября 1827 г. — 28 апреля 1828 г.).
Поражение «недовольных» (los agraviadosj нанесло чувствительный удар апостолической партии. Но впереди ее ждал еще более тяжелый удар. Королева Амалия Саксонская умерла бездетной 18 мая 1829 года, и 11 декабря этого же года Фердинанд вступил в четвертый брак с Марией-Христиной Бур-бонской, принцессой неаполитанской.
Мария-Христина. Новой королеве было двадцать три года, она была красива, умна и образована и очень скоро подчинила своему благотворному влиянию Фердинанда. В марте 1830 года начали поговаривать о беременности королевы. 31 марта Фердинанд обнародовал в официальной Газете прагматическую санкцию 1789 года, восстановлявшую в полном объеме древнее наследственное право женщин. Этот закон, вотированный в свое время кортесами, до тех пор хранился в тайне. Гнев апостолической партии и радость умеренных показали королю, где ему следует искать опору.
Но почти в это самое время во Франции вспыхнула Июльская революция. Испанские либералы сделали попытку вернуться в Испанию с оружием в руках, а когда они были разбиты у Эрасо, Урдахса и Веры, Фердинанд приказал безжалостно расстрелять всех пленников, захваченных его войсками. В следующем году генерал Торрихос попытался поднять восстание в Алжозирасе, но был расстрелян вместе со своими пятьюдесятью двумя приверженцами.
Если бы у Фердинанда был сын, абсолютная монархия, вероятно, еще надолго восторжествовала бы в Испании. Но у него были только дочери: Изабелла, родившаяся 10 октября 1830 года, и Мария-Луиза, родившаяся 30 января 1832 года. Итак, Фердинанд VII должен был позаботиться о том, чтобы заблаговременно найти защитников будущего трона Изабеллы II.
В августе 1832 года король заболел, и 17 сентября положение его казалось безнадежным. И Христина и дон-Карлос думали, что наступил решительный момент. Фердинанд на смертном одре отменил декрет 19 марта 1830 года, вследствие чего все решили, что корона переходит к дон-Карлосу. Но против всех ожиданий король поборол болезнь, которая едва не унесла его в могилу. Королева воспрянула духом, а несколько молодых аристократов предоставили свои шпаги в ее распоряжение. 22 сентября инфанта Луиза-Кар лота и ее муле, инфант дон-Франсиско, прибыли в Мадрид. Инфанта, говорят, не погнушалась даже дать пощечину Каломарде. Она велела принести ей приказ об отмене мартовского декрета и порвала его собственными руками. Изабелла снова сделалась предполагаемой наследницей престола.
Этой дворцовой революцией и была порождена та междоусобная война, которая волновала Испанию в течение семи лет. Умеренные роялисты в союзе с либералами составили партию христиносов, прежние представители апостолической партии — партию карлистов.
Зеа Бермудес. Первым результатом переворота 22 сентября было падение Каломарде. Его место занял испанский посол в Лондоне Зеа Бермудес, и 6 октября был издан декрет, назначавший королеву регентшей на время болезни короля. Мария-Христина обнаружила в управлении большое благоразумие. Амнистия, открытие университетов, остававшихся закрытыми уже два года, образование умеренного министерства (de fomento), смещение свирепого д'Эспиньяка в Барселоне и очищение королевской гвардии свидетельствовали о добрых намерениях королевы.
4 января 1833 года Фердинанд снова взял управление в свои руки. Сознавая трудность положения, он одобрил все, что сделала королева, и публично восхвалял ее благоразумие. Дон-Карлос, не поднимая открытого мятежа, отказался признать права Изабеллы. Фердинанд под почетным предлогом отправил своего брата в Лиссабон, увеличил состав армии на 25 000 человек и 20 июня созвал кастильские кортесы, которые по старинному церемониалу принесли присягу на верность принцессе Астурийской.
Фердинанд VII умер 29 сентября 1833 года, а спустя четыре дня дон-Мануэль Гонзалес именем дон-Карлоса поднял восстание в Талавере.
Регентство Марии-Христины. Можно с уверенностью сказать, что если бы дон-Карлос в момент кончины Фердинанда VII находился в Мадриде, он и занял бы престол. За него были гранды, духовенство и огромное большинство народа. Карлистская партия имела представителей во всех высших государственных учреждениях, и 200 000 добровольцев готовы были взяться за оружие по первому ее зову. Преимуществом Христины было то, что она владела Мадридом и что в глазах испанцев она олицетворяла законную власть. Поскольку дон-Карлос выступал поборником старого порядка, Христине следовало бы решительно усвоить себе либеральную политику, но при всем своем уме и при всех своих благих намерениях она не обладала достаточной смелостью и энергией, чтобы на это решиться. Она медлила, управляла без принципов и плана и этой игрой быстро утратила свою популярность.
История семи лет правления Христины, от смерти Фердинанда VII до ее изгнания, представляет собой два параллельных ряда событий, сильно влиявших друг на друга, но которые невозможно излагать одновременно, если желательно дать о них четкое представление. А потому мы изложим сперва политическую историю регентства, а затем историю карлистской войны, называемой в Испании «семилетней войной».
Мария-Христина хотела сперва оставить у кормила правления Зеа Бермудеса. Дон-Карлос был объявлен заговорщиком и узурпатором, и его имущество секвестровано. Но Россия, Австрия и Пруссия отказались признать Изабеллу. Кар-листское восстание в несколько недель охватило всю северную Испанию и часть Старой Кастилии. Тогда правительница решилась сделать шаг вперед и призвала (15 января 1834 г.) в министерство Мартинеса де ла Роза, пользовавшегося популярностью за свое либеральное прошлое и не слишком пугавшего двор своими умеренными взглядами.