Империалистическая война с объективной неизбежностью должна была чрезвычайно ускорить и невиданно обострить классовую борьбу пролетариата против буржуазии, должна была превратиться в гражданскую войну между враждебными классами.
Это превращение начато февральско-мартовской революцией 1917 года, первый этап которой показал нам, во-1-х, совместный удар царизму, нанесенный двумя силами: всей буржуазной и помещичьей Россией со всеми ее бессознательными прихвостнями и со всеми ее сознательными руководителями в лице англо-французских послов и капиталистов, с одной стороны, и Советом рабочих депутатов, начавшим привлекать к себе солдатских и крестьянских депутатов, с другой{7}.
Эти три политических лагеря, три основные политические силы: 1) царская монархия, глава крепостников-помещиков, глава старого чиновничества и генералитета; 2) буржуазная и помещичье-октябристско-кадетская Россия, за которой плелась мелкая буржуазия (главные представители ее Керенский и Чхеидзе); 3) Совет рабочих депутатов, ищущий себе союзников во всем пролетариате и во всей массе беднейшего населения, – эти три основные политические силы с полнейшей ясностью обнаружили себя даже в 8 дней «первого этапа», даже для такого отдаленного от событий, вынужденного ограничиться скудными телеграммами заграничных газет, наблюдателя, как пишущий эти строки.
Но прежде чем подробнее говорить об этом, я должен вернуться к той части своего письма, которая посвящена фактору первейшей силы – всемирной империалистической войне.
Война связала воюющие державы, воюющие группы капиталистов, «хозяев» капиталистического строя, рабовладельцев капиталистического рабства, железными цепями друг с другом. Один кровавый комок – вот что такое общественно-политическая жизнь переживаемого нами исторического момента.
Социалисты, перешедшие на сторону буржуазии в начале войны, все эти Давиды и Шейдеманы в Германии, Плехановы-Потресовы-Гвоздевы и Кo в России, кричали долго и во все горло против «иллюзий» революционеров, против «иллюзий» Базельского манифеста{8}, против «грезофарса» превращения империалистской войны в гражданскую. Они воспевали на все лады обнаруженную будто бы капитализмом силу, живучесть, приспособляемость, – они, помогавшие капиталистам «приспособлять», приручать, одурачивать, разъединять рабочие классы разных стран.
Но «хорошо посмеется тот, кто будет смеяться последним». Не надолго удалось буржуазии оттянуть революционный кризис, порожденный войной. Он растет с неудержимой силой во всех странах, начиная от Германии, которая переживает, по выражению одного недавно посетившего ее наблюдателя, «гениально организованный голод», кончая Англией и Францией, где голод надвигается тоже и где организация гораздо менее «гениальна».
Естественно, что в царской России, где дезорганизация была самая чудовищная и где пролетариат самый революционный (не благодаря особым его качествам, а благодаря живым традициям «пятого года»), – революционный кризис разразился раньше всего. Этот кризис был ускорен рядом самых тяжелых поражений, которые были нанесены России и ее союзникам. Поражения расшатали весь старый правительственный механизм и весь старый порядок, озлобили против него все классы населения, ожесточили армию, истребили в громадных размерах ее старый командующий состав, заскорузло-дворянского и особенно гнилого чиновничьего характера, заменили его молодым, свежим, преимущественно буржуазным, разночинским, мелкобуржуазным. Прямо лакействующие перед буржуазией или просто бесхарактерные люди, которые кричали и вопили против «пораженчества», поставлены теперь перед фактом исторической связи поражения самой отсталой и самой варварской царской монархии и начала революционного пожара.
Но если поражения в начале войны играли роль отрицательного фактора, ускорившего взрыв, то связь англо-французского финансового капитала, англо-французского империализма с октябристско-кадетским капиталом России явилась фактором, ускорившим этот кризис путем прямо-таки организации заговора против Николая Романова.
Эту сторону дела, чрезвычайно важную, замалчивает по понятным причинам англофранцузская пресса и злорадно подчеркивает немецкая. Мы, марксисты, должны трезво глядеть правде в глаза, не смущаясь ни ложью, казенной, слащаво-дипломатической ложью дипломатов и министров первой воюющей группы империалистов, ни подмигиванием и хихиканием их финансовых и военных конкурентов другой воюющей группы. Весь ход событий февральско-мартовской революции показывает ясно, что английское и французское посольства с их агентами и «связями», давно делавшие самые отчаянные усилия, чтобы помешать «сепаратным» соглашениям и сепаратному миру Николая Второго (и будем надеяться и добиваться этого – последнего) с Вильгельмом II, непосредственно организовывали заговор вместе с октябристами и кадетами, вместе с частью генералитета и офицерского состава армии и петербургского гарнизона особенно для смещения Николая Романова.
7
Ленин имеет в виду
Совет объявил себя органом рабочих и солдатских депутатов и фактически до I съезда Советов (июнь 1917) являлся общероссийским центром. 1 (14) марта Исполком был пополнен представителями от солдат: Ф. Ф. Линде, А. И. Падериным, А. Д. Садовским и др. В Бюро Исполкома вошли Н. С. Чхеидзе, Ю. М. Стеклов, Б. О. Богданов, П. И. Стучка, П. А. Красиков, К. А. Гвоздев и др. В Комитет Государственной думы были делегированы Н. С. Чхеидзе и А. Ф. Керенский.
28 февраля (13 марта) было выпущено обращение «К населению Петрограда и России» с призывом сплотиться вокруг Совета и взять в свои руки управление всеми местными делами. 3 (16) марта были образованы комиссии Совета: продовольственная, военная, по охране города и литературная, из состава которой образовалось первоначальное ядро редакции «Известий» (Н. Д. Соколов, Ю. М. Стеклов, Н. Н. Суханов, К. С. Гриневич, затем В. А. Базаров и Б. В. Авилов).
В заседаниях Исполкома с правом совещательного голоса участвовали социал-демократические фракции Государственной думы всех созывов, пять представителей солдатской комиссии, два представителя от Центрального бюро профессиональных союзов, представители от районных Советов, редакции «Известий» и др.
Совет выделил эмиссаров для организации районных Советов, начал формирование милиции (по 100 человек на 1000 рабочих).
Несмотря на то, что руководство Советом оказалось в руках соглашателей, под давлением революционных рабочих и солдат Совет провел ряд революционных мероприятий: арест представителей старой власти и освобождение из тюрем политических заключенных.
1 (14) марта Совет издал «Приказ № 1 по гарнизону Петроградского военного округа», сыгравший огромную роль в революционизировании армии. Этим приказом воинские части в политических выступлениях подчинялись Совету, всякого рода оружие передавалось в распоряжение и под контроль ротных и батальонных комитетов, приказы Временного комитета Государственной думы должны были исполняться только в случаях, когда они не противоречили приказам Совета, и т. п.
Однако в решающий момент, в ночь на 2 (15) марта, соглашатели из Исполкома Совета добровольно уступили власть буржуазии, санкционировали состав Временного правительства из буржуазии и помещиков. Этот акт капитуляции перед буржуазией не был известен за границей, поскольку газеты левее кадетских туда не пропускались. В. И. Ленин узнал об этом, приехав в Россию (см. настоящий том, стр. 240).
8