Что касается крестьянских восстаний, то здесь вопрос на эту тему был задан. Конечно, мы переживали ряд кулацких восстаний и переживаем. В прошлом году летом прошла целая полоса кулацких восстаний. Кулак непримиримый наш враг. И тут не на что надеяться, кроме как на подавление его. Другое дело средний крестьянин, это не наш враг. Чтобы в России были крестьянские восстания, которые охватывали бы значительное число крестьян, а не кулаков, это неверно. К кулакам присоединяется отдельное село, волость, но крестьянских восстаний, которые охватывали бы всех крестьян в России, при Советской власти не было. Были кулацкие восстания и они будут при таком правительстве, которое настаивает, что всякий излишек хлеба должен быть передан по твердой цене голодным. Такие восстания неизбежны, потому что кулак, у которого большой запас хлеба, он его может продать по нескольку сот рублей за пуд, и все мы знаем, по каким ценам мешочники продают. Если дать кулакам такую свободу, то богатый, у которого есть тайные запасы бумажек, керенок, будет сыт, а большинство, которое ничего не прячет, будет голодать. Мы поэтому не закрываем глаза на то, что восстания кулаков против Советской власти неизбежны. Когда существовала власть капиталистов, бывали неизбежны восстания рабочих против них, крестьян против помещиков. Когда сломлен помещик и капиталист, будут происходить все реже и реже восстания кулаков. Надо выбирать. А если кто-нибудь хочет, чтобы все обошлось без всяких восстаний и чтобы богатые поднесли на тарелочке признание в любви и обещание мирно отдать все излишки, я думаю, такого человека всерьез мы не возьмем.
Другая записка, неясная, такого содержания: как поступать в таких случаях, когда рабочие, одурманенные зовом эсеров, на почве продовольственной не работают, бастуют и идут против Советской власти. Конечно, я не могу рассчитывать на то, что все до единого рабочие стоят за Советскую власть. Когда в Париже в 1871 году было восстание парижских рабочих, немалое число рабочих других городов боролось против них в войсках белогвардейцев и подавляло парижских рабочих. Это не мешало сознательным социалистам утверждать, что парижские коммунары представляют собой весь пролетариат, т. е. все, что есть лучшего, честного, в войсках же белогвардейцев были отсталые слои рабочих. И у нас есть несознательные, отсталые рабочие, которые до сих пор Советской власти не поняли; мы стремимся к тому, чтобы их просветить. Для постоянных массовых собраний рабочих ни одно правительство не дало столько, сколько Советы, которые всякому представителю завода дают место в государственном учреждении. Мы, по возможности, привлекаем рабочих, чтобы они сами творили государственную политику; при капитализме и даже при республиках рабочие от этого отгонялись, Советская же власть всеми силами привлекает рабочих, но еще довольно долго некоторые будут тянуться к старому.
Среди вас немного людей, может быть, даже совсем единичны те, которые помнят крепостное право, это могут помнить только старики, но люди, которые помнят то, что было лет 30–40 тому назад, все-таки найдутся. Кто бывал в деревне, тот знает, что лет 30 тому назад немало можно было найти в деревне стариков, которые говорили: «А при крепостном праве было лучше, порядку было больше, была строгость, баб роскошно не одевали». Если почитать теперь Успенского, которому мы ставим памятник, как одному из лучших писателей, описывавших крестьянскую жизнь, то можно найти из времен 80-х и 90-х годов описания, как искренне добросовестные старики из крестьян и иногда даже просто пожилые люди говорили, что при крепостном праве было лучше. Когда уничтожают старые общественные порядки, уничтожить их сразу в сознании всех людей нельзя, остается еще небольшое число, которое тянет к старому.
Некоторые рабочие, как например печатники, говорят, что при капитализме было хорошо, газет было много, а теперь мало, тогда я прилично зарабатывал и никакого я социализма не хочу. Таких отраслей промышленности, которые зависели от богатых классов или которые существовали производством предметов роскоши, было немало. Немало рабочих в больших городах при капитализме жили тем, что производили предметы роскоши. В Советской республике нам придется этих рабочих оставить на время без работы. Мы скажем: «Беритесь за другую полезную работу». Он скажет: «Я занимался тонкой работой, я был ювелиром, работа была чистая, я на хороших господ работал, а теперь пришло мужичье, хороших господ разогнало, я хочу назад к капитализму». Такие люди будут проповедовать, чтобы идти назад к капитализму или, как говорят меньшевики: идти вперед к здоровому капитализму и здоровой демократии. Найдутся несколько сот рабочих, которые будут говорить: «Мы жили хорошо при здоровом капитализме». Таких людей, которые жили при капитализме хорошо, было ничтожнейшее меньшинство, а мы защищаем интересы большинства, которым при капитализме жилось плохо. (Аплодисменты.) Здоровый капитализм привел к мировой резне в самых свободных странах. Здорового капитализма быть не может, а бывает такой капитализм, который в самой свободной республике, как американская, культурной, богатой, технически передовой, этот демократический капитализм, самый республиканский капитализм привел к самой бешеной мировой резне из-за ограбления всего мира. На 15 миллионов рабочих вы найдете несколько тысяч на всю страну, которые при капитализме жили прекрасно. А в богатых странах таких рабочих больше, потому что они работали на более значительное количество миллионеров и миллиардеров. Они обслуживали эти кучки и получали от них особо высокую плату. Если вы возьмете сотни английских миллионеров, они наживали миллиарды, потому что грабили Индию и целый ряд колоний. Им ничего не стоило бросать 10–20 тысячам рабочих подачку, платить вдвое или более высокую заработную плату, чтобы они специально на них хорошо работали. Я как-то читал рассказ о воспоминаниях американского парикмахера, которому один миллиардер платил по доллару в день за бритье. И этот парикмахер написал целую книжку, в которой восхвалял миллиардера и его замечательную жизнь. За часовой визит утром к его финансовому величеству он получал по доллару в день, был доволен и ничего кроме капитализма не хотел. Против такого довода надо быть начеку. Громадное большинство рабочих в таком положении не было. Мы, коммунисты всего мира, защищаем интересы громадного большинства трудящихся, а ничтожное меньшинство трудящихся капиталисты подкупали за высокую плату и делали из них верных слуг капитала. Как при крепостном праве были люди, крестьяне, которые говорили помещикам: «Мы ваши рабы (это после свободы), мы от вас не уйдем». Много их было? Ничтожное число. Можно ли ссылкой на них отвергать борьбу против крепостного права? Конечно, нельзя. Так и теперь ссылкой на меньшинство рабочих, которые прекрасно зарабатывали на буржуазных газетах, на производстве предметов роскоши, на личных услугах миллиардерам, опровергнуть коммунизм нельзя.