И он бы использовал все свои навыки, чтобы сбежать прочь, если бы не увидел среди этой тьмы образ незнакомого человека. Авелин был абсолютно уверен, что прежде не встречался с этим мужчиной, но что-то в нем казалось ему знакомым.
Глядя на него, Авелин вспоминал времена своего далекого детства, когда родители были живы и правили всем Преихом. В образе незнакомца он видел свою мать, и одного этого хватило, чтобы ноги парня сами понесли его к выходу.
Может, его будущее было в тумане. Может, на базе гильдии его ждала лишь смерть. Но судьба Авелина уже была определена. Ему лишь осталось встретиться с ней лицом к лицу.
Глава 40
«Надейся на лучшее, готовься к худшему»
14 Февраля, Главная база «Rejected by God», 22:17 вечера.
Хотя через портал было быстрее, Верс и его отряд добрались до базы на одном из MCC, который выделили для доставки десанта в Ватомир.
После последних событий ударные были морально измучены. В памяти еще стояли сцены гибели их братьев, и такое едва ли удастся забыть в ближайшее время. Но глядя на свой родной дом с высоты, Верс и остальные все равно чувствовали себя спокойней.
Как только транспорт приземлился на главном ВПП, бойцы осмотрелись по сторонам, вспоминая те безмятежные дни, что они проводили в патрулях и караулах. Пусть некоторые из них покинули базу практически сразу после битвы за Эс-Маду, им было радостно сюда вернуться.
— Что ж, — Верс посмотрел на Третьего и указал в сторону комплекса СИМ. — Раз идея твоя, тебе ее и реализовывать.
— Вы не пойдете с ним?
— Да, Харт, не пойду. Чем раньше я передам дело, тем будет лучше для всех, а для этого нужно все подготовить.
— Не подумайте, что я пессимист, но сейчас я скептицизм Верса разделяю. Не думаю, что из твоей затеи выйдет что-то путное.
— Но попробовать-то стоит, — ответив Моржу, Третий отсалютовал лейтенанту и отправился к комплексу. А поскольку никаких особых приказов у отряда не было, за ним увязались Лаки, Харт и Ай’Джи.
Дрозд и Морж тоже было пошли, но Верс остановил их и указал на выставленный у ВПП багаж.
— Отнесите все это к четвертой казарме. Пока не вернемся в Слеим, оставим вещи там. Только со шмоток фельдмаршала глаз не спускайте, передадим их лично в руки госпожи Тенерис.
— Ха-а… а тележка тут есть?
— Заткнись, и бери чемодан. До отбоя я хочу успеть в душ. На подошве до сих пор остались мозги того урода.
Пока Дрозд и Морж разбирались с багажом, Верс уже отошел от них и собирался отправиться в штаб. Но, осмотрев себя, он понял, что на его доспехах полно запекшейся крови мятежников. Не говоря уже о том, что его черный костюм был весь изодран еще в Эс-Маде.
— … Га-ах. Так никуда не годится.
Посмотрев на встроенные в артиллерийскую башню часы, Верс решил, что время еще есть, и пошел в сторону зоны казарм, дабы очистить броню и принять душ. Хоть ударные и не чувствовали запахов, да и сами их не выделяли, но ходить с грязным телом им не нравилось. В конце концов грязь могла забить суставы, если ее долго не смывать.
Как бы то ни было, Версу бы не помешало смыть с себя отпечатки прошедших дней.
За их недолгое путешествие лейтенант и его отряд смогли многого достичь, но потерь, по его мнению, было несравнимо больше. Он потерял двух верных друзей и сотни братьев, взамен избавившись лишь от фельдмаршала и горстки бунтовщиков. Может, ударные и были просто расходным материалом, так что за смерть потенциального оператора можно было отдать и тысячи их жизней, но Верс не мог с этим смириться.
Свое утешение он находил лишь в том, что теперь, когда главная угроза для гильдии была устранена, его отряду больше не придется бездумно рисковать жизнью. Хоть прочие и рвутся в бой, желая проявить себя и привести Отвергнутых к славе, Верс был бы рад вернуться к размеренной жизни патрульного. Тогда проблем у него было явно меньше, чем сейчас.
Пусть это время и осталось позади, а гусиной компании уже вряд ли дадут легкие задания, лейтенант надеялся хотя бы на несколько недель покоя.
Но от спокойных дней остались лишь воспоминания.
В резиденции создателей все еще горел свет, несмотря на поздний вечер. Хотя отбой был еще час назад, в коридорах можно было заметить одиноких горничных и редкие патрули ударных.
Рядом с окном в одной из комнат сидела бледная девушка в бархатном халате, грустно рассматривая бьющихся о стекло мотыльков. Глаза Тенерис покраснели, и она не переставая всхлипывала, придерживая рот рукой, чтобы не разбудить Инсомнию.