— Дело не в… ха-а. Да ты и так знаешь, что я имею в виду. Это я приказал Секире отправиться на разведку. Это я отправил вас в Эс-Маду. И именно я решил отправиться на встречу с фельдмаршалом в компании генерала.
— Это… никто этого не ждал, сэр. Я подозревал, что что-то может случиться, но такое… Если даже обычного человека нельзя убить выстрелом в голову, то я не знаю, какие у нас шансы победить в этой войне! Это же просто безумие! Никто бы такое не предвидел.
— Знаю. Но это не оправдание.
Развернувшись, Верс пошел в сторону дыма, и Дрозд собирался пойти следом. Но лейтенант приказал ему остаться.
— Я пойду один. Пока готовьтесь к отъезду. Вряд ли мы пробудем на базе долго.
— Хорошо. И кстати…
— Хм?
— План Третьего сработал. Ему удалось разблокировать папку Уэса. Хотите знать, что на ней было?
— Вы сообщили об этом генералам?
— Да. Сразу, как все улеглось.
— Значит, теперь это их головная боль, а не моя.
— И что, вам даже не любопытно, ради чего все это было?
— Как раз цена меня волнует больше результата.
Не сказав больше ни слова, Верс скрылся за колонной ударных, что проходила мимо казарм. Дрозд же продолжал смотреть ему вслед, с трудом представляя, какую судьбу ждет их отряд в будущем. Но едва ли это сейчас самое важное.
Сегодняшний день стал для Отвергнутых траурным. В новом мире это был первый раз, когда на их базу напали и умудрились получить желаемое.
Сотни солдат с одной стороны и десятки с другой. Имея преимущества в технологиях, сражаясь на знакомой территории, гильдия все равно потерпела поражение. Так что сегодняшний день был еще и днем ее величайшего позора. И царившая вокруг атмосфера не давала об этом забыть.
Но ни на угрюмые лица окружающих, ни на разрушенные постройки Верс смотреть не хотел. Он желал увидеть лишь то, что осталось от его братьев. И за этим он пришел прямо в комплекс СИМ. Однако на входе его тут же развернула охрана.
— Сэр, покиньте территорию.
— Я начкар и командир ударных, что погибли в камере фельдмаршала, мне нужно туда попасть.
— У нас приказ никого не пускать, пока идет восстановление. И на главной базе начальник караульной службы батальона не имеет привилегий.
— Мне просто нужно попасть в камеру, я не собираюсь никуда сворачивать, — будто не слышав приказа, Верс стал подниматься по лестнице и не остановился, пока бойцы не направили на него оружие.
— Я приказываю вам отойти. Сэр, еще шаг, и мне придется вас оглушить.
— В этом нет нужды, — раздалось позади охраны. — Пусть лейтенант Верс войдет.
Обернувшись, бойцы увидели Милию, одетую в темную толстовку. Сейчас на ней не было ни привычного макияжа, ни собранной прически. Будто после случившегося она напрочь забыла про подобающий вид, но никого это особо не удивило.
И уж тем более не удивило Верса, который даже не поздоровался со своим главнокомандующим. Однако он не был настолько бестактен, чтобы просто пройти мимо, а потому благодарно кивнул.
— … Вам на минус третий, лейтенант.
А вот девушка, кажется, выглядела виноватой, но следом не пошла. Понимая, зачем пришел лейтенант, Милия решила дать ему немного времени.
Как только раздвижная дверь закрылась за спиной Верса, тот снял свой шлем и осмотрелся. В Комплексе он был всего раз еще очень давно, но уже тогда здесь были белоснежные коридоры, тянувшиеся вдаль, к новым горизонтам. Теперь же от них не осталось и следа.
Все вокруг покрылось сажей, на стенах виднелись следы от пуль, а половина потолочных ламп разбилась вдребезги. И хотя работы по восстановлению уже начались, трупы из здания продолжали выносить до сих пор.
Свернув к лестнице, Верс увидел еще больше следов атаки. Будь то расплавленные перила или обломки брони на земле, все указывало на то, что ударные столкнулись с опасным врагом. И лейтенант точно знал, что именно он привел того врага в их общий дом.
Спустившись на минус третий уровень, Верс увидел разрушенный исследовательский блок. Чтобы здание не провалилось под землю здесь установили подпорки, но часть потолка все равно завалила тестовую камеру. Однако к тому моменту, как ударный оказался здесь, большую часть обломков уже удалось убрать.
Лейтенант в очередной раз столкнулся с последствиями принятых им решений. Разница лишь в том, что эти стали для него последней каплей.