Сейчас Верс мало что мог сделать. В его силах было лишь добраться до штаба, где он сможет рассказать обо всем в подробностях. Да и эта информация мало чем могла помочь. Все отличительные признаки лейтенант уже назвал, так что поход в штаб — простая формальность.
В общем, ничего другого Версу все равно не оставалось. Подняв с земли портфель, он проверил, все ли документы на месте, после чего закрыл его. И тут взгляд Верса сосредоточился на застежках.
— Исчезла?..
Глубокой ночью в штаб вызвали командиров всех отделений батальона, в том числе и самого командора Оуту. Также тут присутствовал полковник Унага и майор Яко из регулярной части. Все они уже сидели в зале совещаний, дожидаясь прихода последнего члена собрания. И последним также являлся ударный, хотя подобные события прежде всегда проводились в присутствии полевых командиров и личей. Ибо кое-кто посчитал, что привлекать сентов, некромантов и других «высших» — не самая удачная идея, когда речь идет о предательстве одного из ударных.
— Лейтенант Верс прибыл.
— Вольно, лейтенант. Проходи, — Оута отсалютовал Версу в ответ и сразу перешел к делу. — Итак, это правда? Правда, что ударный, которого ты нашел, предал гильдию?
— Сомнений быть не может. Действия того бойца попадают под статью устава о вредительстве и шпионаже. Иначе как предателем его не назовешь.
— Я верю Версу, — в разговор вклинился капитан Рау. — Отряд биозащиты подтвердил наличие метафетрина в казарме для ОО № 27.
— К слову, они нашли еще много чего, — сказал майор Яко. — Отмечали свое повышение, лейтенант? Решили побаловаться кробивухой?
— Яко, перестань. Это не запрещено уставом, да и делали они это в свободное время, — в защиту Верса выступил командир гвардии Зиф. — И вообще мы собрались не из-за него. Мои парни сейчас прочесывают территорию вокруг города. Думаю, результат мы получим уже через десять минут.
— То есть мы просто проигнорируем тот факт, что лейтенант Верс заявляет о предательстве одного из наших бойцов, основываясь лишь на метафетрине, который нашли в его казарме? Может, они сами его принимали.
Члены собрания посмотрели на майора с явным осуждением, но тот продолжал гнуть свою линию. Верс же просто молча наблюдал за происходящим, хотя речь шла непосредственно о нем и его отряде.
— По неосторожности пролили больше необходимого и побоялись, что их поймают с поличным. Вот и придумали историю с предателем для отвода глаз.
— Довольно, Яко! — полковник Унага ударил по столу кулаком, чем заставил майора заткнуться. — У Верса идеальный послужной список. Его «Goose company» лучший во всем батальоне. Мне кажется, ты просто не хочешь признавать, что только в регулярной части мог появиться предатель среди офицеров.
— Что вы имеете в виду⁈ Мои офицеры образцы для подражания!
— Они все пришли из регулярок, которые даже на боевом выезде никогда не бывали. Показатель дисциплины в твоей части самый худший по всему батальону, а еще…
— Хватит! Прекратите уже этот цирк! — Оута не выдержал и прикрикнул на своих офицеров. — Я понимаю, что одна мысль о предательстве кажется абсурдной, но держите себя в руках. Лейтенант, что украл предатель? Что ему понадобилось в твоей казарме?
Ждав этих слов, Верс положил портфель и выложил документы на стол, после чего передал их командору.
— М? Новый план патрульной службы? Не мог его в штабе оставить?
— При всем уважении, но тогда мы могли бы и не узнать о предательстве. В штабе гораздо больше посторонних лиц, а система защиты оставляет желать лучшего.
Оута озадаченно посмотрел на Зифа, и тот согласно кивнул. Раз уж даже гвардеец знает о проблемах с охраной внутри штаба, то лейтенант поступил правильно.
— Портфель я сохранил, но нарушитель забрал голокуб со всей патрульной базой и подлинными документами.
— Ясно. Получается, предатель захотел выкрасть данные о нашем карауле, но что он собирался с ними делать? Должно быть не так много заказчиков, которые смогут сделать что-то с подобной информацией.
— Оута, мне кажется тут могут быть замешаны «строители».
— Те, что похищают оборудование и наших солдат? Вполне возможно. Но наверняка мы узнаем лишь тогда, когда найдем предателя.
— Не думаю, что он не подготовился к такому раскладу, — Верс выразил сомнение с тем, что бойца удастся поймать. — Ударные лучше других знают, насколько жестоки и опасны Отвергнутые по отношению к своим врагам. Если он пошел против нас, то должен был как следует подготовиться.