Последним был Глитч. Его татуировки обладали большим количеством деталей, чем у остальных. На шлеме и черепе красовалось число «404», на нагруднике был нарисован эквалайзер, а вся броня была покрыта битыми пикселями. И хотя используемая им палитра была самой яркой не только среди присутствующих, но и среди многих ударных, по характеру Глитч был самым хладнокровным из всех, кто сидел в этой комнате.
Все, что не касалось службы и работы с техникой, его мало интересовало. Он не принимал участия в безумии, что творили Третий и Ай’Джи. Не заботился о своем оружии, как Квот или Верс. Никого не любил и ни к кому не привязывался, как это делал Харт. И даже никогда не конфликтовал с Моржом, что было большой редкостью в их отряде. Только Дрозду удавалось его доставать, когда тот читал ему лекции о работе связиста.
Он радовался только тогда, когда его работу оценивали по достоинству, а в остальное время был груб и холоден практически ко всем. И среди прочих он относился к новичку с наибольшим недоверием.
До того как вернется Верс с заместителями, гуси захотели узнать, что за птицей был Лаки. И для этого не побоялись прибегнуть к самым неожиданным провокациям.
— Значит, тебя зовут Лаки, да? — начал Ай’Джи.
— Да. Приятно познакомиться.
— О-о, мне тоже очень приятно! Так ты надолго к нам?
Когда боец закончил трясти его руку, Лаки поправил черный костюм в районе горла и кивнул.
— … Так точно. Мне приказано служить здесь до звания сержанта, после чего я по желанию смогу перевестись в другое место.
— Ясно-ясно! Но я надеюсь, ты не пришел сюда ради быстрого продвижения по службе, м?
— Разумеется нет!
— Ой, да ты не переживай, я просто из любопытства спросил, — увидев потускневшие от удивления огоньки в глазах Лаки, Ай’Джи помахал руками и поспешил его успокоить. Однако он еще не закончил суетить. — К слову, можешь не заморачиваться и говорить с нами наравне! Мы ведь все тут братья и никому не скажем, даже если ты вдруг нарушишь устав. Правильно, Третий?
— Ага.
Лаки посмотрел туда же, куда и Ай’Джи, и увидел то, что чуть не заставило его вскочить с места.
— Э-это же…
Третий запрокинул голову и вставил в челюсть колбу с фиолетовым дымом. И это зрелище повергло Лаки в шок.
— Неужели это метафетрин⁈
— Мхм, какой кайф…
Хотя у нежити нет ни осязания, ни обоняния, но чувствовать эффект от подобных веществ она вполне способна. Газ в колбе был тяжелым, а потому при спуске внутрь груди Третьего оседал на всем, что вставало у него на пути. Он мог осесть даже на кристалле жизни, с помощью которого ударные и могли ощутить приход.
Под действием газа Третий стал ощущать то, что ощущает обычный человек. Ему казалось, что он чувствует запахи, слышит биение сердца. Его пальцы покалывали и при соприкосновении с поверхностью создавали эффект, будто он дотронулся до нее живой рукой.
Такого Лаки не ожидал. Когда он увидел, как Третий с Ай’Джи обнимают ту дым машину, то даже не придал этому значения. Но теперь ему стало ясно, чем они тогда занимались.
— О-о. Знакомый взгляд… — внезапно заговорил Глитч. — Не думал, что братишки начнут упарываться прямо у тебя на глазах? Тебя это испугало?..
— Я… я не…
— Ну и как же ты поступишь, новичок? Ай’Джи сказал, что мы не сдадим тебя, даже если ты нарушишь устав, но можешь ли ты сказать то же самое? Ведь при обнаружении солдат, использующих нелегальные препараты, ты обязан тут же доложить о них гвардии или своему командиру.
Пока Глитч допрашивал Лаки, никто даже не думал вмешиваться. В том числе и Харт с Квотом, которые также желали увидеть, чем это все обернется.
— Так что? Или станешь свидетелем преступления и промолчишь, или же исполнишь свой долг и сдашь своих новоиспеченных товарищей? Что ты выберешь?
Лаки растерянно бросал взгляд то на одного, то на другого ударного. Однако никакой помощи от них было не дождаться. От такого отношения он почувствовал себя брошенным, хотя еще пару минут назад его защищали от взбесившегося Квота.
Вдруг послышалось, как входная дверь вновь открылась. Третий тут же спрятал колбу, но никто не стал отводить глаз от Лаки.
Лаки знал, что Верс, вероятно, не в курсе того, чем занимаются его подчиненные. Хоть он видел Третьего и Ай’Джи, пока те сидели над дым машиной, но лейтенант вполне мог не сразу понять, почему они это делают. И потому самым разумным решением было обо всем ему рассказать. Но по какой-то причине слова застряли в его горле, когда Глитч обратился к нему с еще большей настойчивостью, чем раньше.