Приведу еще несколько любопытных фактов о критике «Дней Турбиных», о ее организованности и целенаправленности.
В мае 1927 года состоялось совещание в Агитпропе ЦК ВКП (б), о котором уже говорилось здесь. На этом совещании не раз утверждалось, что кампания, поднятая в прессе в связи с «Днями Турбиных», «всколыхнула советскую общественность». И стоило одному провинциальному критику написать, что постановка пьесы «Цемент» по одноименному роману Ф. Гладкова «стоит наравне с „Днями Турбиных“, как тут же было сказано, что „таких критиков надо гнать, оглоблей гнать нужно“». Литовский говорил об успехах критики, которая «подняла на щит „Любовь Яровую“ и решительно осудила „Дни Турбинных“». Большинство выступавших на совещании приветствуют поход против «Дней, Турбиных», Орлинский, в частности, заявил, что П. Маркову нельзя заказывать статью о «Любови Яровой», потому что «Марков — вдохновитель „Дней Турбиных“». (См.: Пути развитая театра. С. 383, 391, 395, 406.)
К 10-летию Великого Октября подводили итоги революционных преобразований во всех сферах жизни страны. Подводили итоги и театральные политики партии. В частности, журнал «Жизнь искусства» на своих страницах много внимания уделял театральной жизни страны. В одной из статей — «Начало конца МХАТа» — некий Садко (под этим псевдонимом скрывался известный деятель Главреперткома Блюм) писал: «МХАТ 1-й, после почта двухмесячного перерыва, возобновил спектакли „Дней Турбиных“, пьесы, политическая несостоятельность которой блестяще вскрыта была еще в прошлом году А. В. Луначарским… Все мещане и пошляки по-прежнему лавой потекут в зрительный зал МХАТа… Три раза в неделю ставятся „Дни Турбиных“ — разве это не значит, что бывший театр Чехова… стал театром Булгакова — пророка и апостола российской обывательщины?»
Критики того времени и не представляли, как много интересного сообщали они из фактов, ставших значительными сегодня, спустя много десятилетий после публикации их статей. Вот и в этом рассуждении Блюма о «театре Булгакова» видится замечательное прозрение, хотя критик здесь явно насмехался над Булгаковым, видя в этом непомерное честолюбие «никудышного» автора разгромленной пьесы. Иди вот еще один замечательный факт… Критик признает, что «Дни Турбиных» — это финансовая база театра, а без них — «время полной хозяйственной разрухи», «дело дошло до того, что началась, говорят, задержка зарплаты работников театра».
Три раза в неделю — и театр всегда полон на спектакле. А ведь критики «пророчили», что вскоре никто не будет ходить на «Дни Турбиных», пророчили, что интерес к пьесе иссякнет, а получалось наоборот.
Успех «Дней Турбиных» не мог не волновать, а посему критики, называвшие себя марксистами, всеми средствами стремились скомпрометировать пьесу и ее автора. Вот и автор статьи «Начало конца МХАТа» использовал недопустимые средства в литературной борьбе, заявил, что «Дни Турбиных», конечно, «поддержат» МХАТ I, как… веревка поддерживает повесившегося. Ибо таков «закон судеб и — безжалостной диалектики». (См.: Жизнь искусства. 1927. № 43. С. 7–8.)
В это время некоторые деятели посчитали, что к концу революционного десятилетия стало обнаруживаться наступление со стороны необуржуазии, которая якобы почувствовала в условиях нэпа благоприятную атмосферу для завоевания идеологического верховенства. В ответ на эту «опасность», явно надуманную, Агитпроп и созвал упоминавшееся уже совещание и утвердил театральную политику, которая ничего хорошего Булгакову не предвещала. Да и не только Булгакову.
Критической травле подвергался Михаил Чехов и руководимый им МХАТ II. Его критиковали за мистицизм, за типичную апологию Победоносцева, которая якобы возникает в постановке «Петербурга» Андрея Белого, создавшего остросатирический персонаж — сенатора Аблеухова, за штейнерианство, пропаганду нездоровых философских взглядов, за постановку упадочных спектаклей. «Передо мной обзор за полтора года критической литературы, где имеется целый вопль по поводу мистики в МХАТ II, — говорил все тот же А. Орлинский на упоминавшемся совещании в Агитпропе ЦК ВКП (б) в мае 1927 года. — Достаточное количество резких замечаний было в прессе со стороны и т. Луначарского, который пишет, что это больной театр. Разрешите же Чехова оставить актером в МХАТ, но не настаивать на том, чтобы делать его директором или художественным руководителем… Здесь отпор критики, отпор цензуры полезен. Этих контролеров не следует пугать, а поддержать. Отпор дает результаты. „Петербург“ почти не идет последний год под ударами критики и Реперткома. „Гамлет“ фактически снят со сцены. Идет „Блоха“ Дикого, воюющего с Чеховым… Следовательно, была права т. н. оппозиция во главе с Диким во МХАТе II». (См.: Пути развития театра. С. 136–137.)