Во Франции фильм был разрешен лишь в… 1952 году, то есть через двадцать семь лет после его создания и за шесть лет до референдума в Бельгии, где из фильмов наиболее выдающихся кинорежиссеров мира «Броненосец «Потемкин» был признан «лучшим фильмом всех времен». Но впервые «Потемкин» был показан в Париже в ноябре 1926 года, на закрытом просмотре, устроенном «Киноклубом Франции» в кинотеатре «Артистик» на улице Дуэ. «Киноклуб Франции» основала Жермена Дюлак, а его председателем был Леон Пуарье. На просмотре присутствовали фактически только кинематографисты, привлеченные рассказом Фэрбэнкса и отзывами берлинской прессы. Организовал просмотр Леон Муссинак. Восторг был необыкновенный. По окончании просмотра большинство зрителей аплодировали стоя, и аплодисментам не было конца.
Среди самых больших энтузиастов, смотревших фильм со слезами на глазах, оказались многие лучшие французские режиссеры. Однако, отдавая должное этому «могучему произведению», некий Жан Бертен в статье, опубликованной в еженедельнике «Синэ-магазин» (26 ноября 1926 года), выразил сожаление «в связи с тем, что некоторые молодые люди сочли возможным принять этот просмотр за политический митинг».
Речь шла о группе сюрреалистов, возглавляемых Андре Бретоном, Луи Арагоном и Полем Элюаром, которые несколько раз выкрикивали во время просмотра: «Да здравствуют Советы!» Через некоторое время вышел номер журнала («Ла революсьон сюрреалист»), в котором и был помещен отчет об этом просмотре. Фильм произвел на членов группы ошеломляющее впечатление. В течение последующих недель все они вступили в Французскую компартию. Сближение с компартией у членов группы началось еще в 1924 году, но вступили они только после просмотра «Потемкина».
Я позволю себе вспомнить здесь о том впечатлении, которое «Потемкин» произвел на меня. Я приехал в Париж незадолго до просмотра, и в ноябре 1926 года меня еще не приняли по-настоящему в группу сюрреалистов. Дважды в день группа собиралась в «Кафе Сирано», где я услышал разговоры об огромной важности, которую придавали предстоящему просмотру фильма в кинотеатре «Артистик», расположенном в двух шагах от кафе. Мне не удалось достать приглашение на просмотр, и на следующий день Элюар и Арагон с глубоким волнением рассказали мне о незабываемом впечатлении, произведенном на них фильмом.
В кругах сюрреалистов часто заходила речь о «Потемкине». Мои тогдашние друзья воздавали должное главным образом сюжету фильма и его жестоким сценам. Ничего не говорилось о форме, монтаже, о поэтике, метафорах и тому подобном. Никто не задумывался над тем, что создатель «Потемкина» мог находиться под влиянием новаторских течений и теорий, подчас очень близких к идеям сюрреалистов. Не будем забывать, что в 1926 году во Франции очень мало знали о Советском Союзе, с которым только совсем недавно были установлены дипломатические отношения. Имя Маяковского, например, оставалось практически неизвестным, и ни одна из его поэм еще не была переведена.
Муссинак начал и возглавил мощную кампанию против злобного запрета фильма цензурой. Этой кампании суждено было продолжаться долгие годы. В ней принимали участие выдающиеся режиссеры и писатели — Кавальканти, Марсель Эмэ, Жан Кокто, Жермена Дюлак, Марсель Л’Эрбье, Абель Ганс, Филипп Эриа и другие. Кампания окончилась ничем для «Потемкина», возмутившего военных, но она содействовала позже получению разрешения на демонстрацию фильмов Эйзенштейна, Довженко, Пудовкина.
Успех фильма вышел за пределы кинематографической общественности и «всего Парижа» и привел к реорганизации киноклубов, поскольку до появления «Потемкина» они представляли собой место встреч кинематографистов и интеллектуалов. В 1927 году Муссинак и Жан Лодс основали первый киноклуб для широких масс. Они назвали его «Друзья Спартака». Этот киноклуб устраивал свои вечера в «Казино де Гренель», в зале, насчитывавшем более тысячи мест. Туда приходили рабочие в кепках, подъезжали автомашины, из которых выходили дамы в собольих шубках. На протяжении многих вечеров «Потемкин» собирал переполненный зал и тем вызвал подлинный интерес к советскому кино, в частности к «Матери» Пудовкина, которая появилась у нас в конце 1927 года и также была запрещена цензурой.