Подобные фильмы вызывали бурную реакцию: разорванные экраны в кинотеатрах, арест, наложенный на копии фильмов, молодежные демонстрации протеста. Начиная с октября 1919 года крупные кинематографические фирмы, возглавляемые «УФА», ввели добровольную цензуру. В январе 1920 года правительство внесло законопроект о восстановлении цензуры. Рудольф Куртц, работавший в одном из правительственных учреждений, писал в журнале «Лихт-бильд-бюне» (10 января 1920 года):
«Если правительственный проект будет одобрен Национальной ассамблеей, старый цензурный феодализм, сметенный революцией, будет восстановлен. <…> Пользуясь официальным положением, я до сих пор испробовал все, чтобы, с одной стороны, убедить кинопромышленность согласиться с введением добровольной цензуры, а с другой — приучить официальные инстанции к мысли о самоцензуре в кинопромышленности.
Самоцензура в кинопромышленности стала реальностью уже на протяжении нескольких месяцев. Известно, что она действует ко всеобщему удовлетворению».
И тем не менее законопроект о восстановлении цензуры был принят. Цензуру восстанавливали в два этапа. Первый этап был пробный, сроком на один год. Второй, окончательный, вступал в силу 29 мая 1921 года. Начиная с этого дня ни один фильм не мог выйти на экраны без разрешительного удостоверения. Многие фильмы, созданные в 1918–1919 годы, были запрещены.
Кинематографисты обратились тогда к менее опасным сюжетам, решая их «беспристрастно». Рихард Освальд сообщал, например, в журнале «Лихт-бильдбюне» (апрель 1920 года) о выходе фильма «Антисемиты», «в котором беспристрастно показана животрепещущая проблема. В фильме участвуют известные деятели, представляющие все существующие точки зрения».
В той же рекламной публикации рядом с этим проектом, который, конечно же, осуществлен не был, находим извещение о выпуске чисто коммерческих фильмов: «Леди Гамильтон», кинобиографии «короля воров» Манолеску и т. д.
Послевоенная кинематографическая Германия была во власти картелей (или концернов), поощряемая в их деятельности правительством и напрямую связанная с промышленными кругами и банками. Французский прокатчик Делак, возвратившись из Берлина, писал в журнале «Синематографи» (22 декабря 1922 года):
«Ничто из того, что интересует кинематографистов, не остается безразличным для государственных организаций. Новый канцлер Куно — член Административного совета «УФА» и крупной экспортной фирмы. Хуго Стин-нес контролирует и владеет многими фирмами. Само собой разумеется, что кино нашло у самых могущественных банков предельно доброжелательную поддержку.
«Дойче банк» руководит и фактически управляет фирмой «УФА», а «Дэкла» предоставляет все необходимые кредиты. Крупнейший немецкий банк либо участвует в деятельности кинематографической фирмы, либо полностью финансирует ее. Кинопромышленность, почти не существовавшая в 1913 году, в 1922 году стала за Рейном одной из наиболее важных отраслей экономики».
В начале 20-х годов основными кинематографическими концернами были «Националь» (с капиталом 5 миллионов марок), «Тэрра» (4 миллиона марок) и «УФА», с которой почти все прочие фирмы оказались связанными тем или иным способом на протяжении последующих лет. Акционерный капитал кинопромышленных фирм составлял 98,4 миллиона марок и распределялся следующим образом (к началу 1921 года, по данным журнала «Лихт-бильд-бюне», 5 февраля 1921 года):
«УФА» была основана в 1917 году государством и германским крупным капиталом[250]. Часть основного капитала, исчисляемого в 8,5 миллиона марок, принадлежала немецким банкам, во главе которых стояли два самых крупных — «Дойче банк», возглавляемый фон Штауссом, и «Дрезденер банк», — а также «Националь банк фюр Дойчланд», «Миттель дойче кредит банк» и компании «Норддойчес Ллойд» и «Гамбург-Америка линие». Еще 8,5 миллиона марок принадлежали фирме «Нордиск» Оле Ольсена, которая к началу войны приходила во все больший упадок. Наконец, крупные вклады имело в «УФА» и правительство.
С момента ее основания «УФА» мало-помалу поглощала всех своих конкурентов, сначала — «ПАГУ» Мэсстера, «Унион», производственный филиал «Нордиск». Начиная с 1919–1920 годов «Унион» занималась прокатом фильмов, созданных киностудией «Емелька» — единственной крупной кинематографической фирмой, расположенной не в Берлине. Эту фирму финансировали все банки Южной Германии, а главным образом — «Байерише Хандельсбанк». «Емелька» обладала недавно построенной киностудией с павильоном площадью 680 квадратных метров в Гайзельгастайге, близ Мюнхена.