«УФА» только что добилась перехода к ней Ланга, равно как и Поммера, получила контроль над «Дэклой-Биоскоп» и не пожалела средств на постановку национальной эпопеи. Монументальные лестницы; соборы, выстроенные из цемента; луга со спустившимся на них туманом, усыпанные искусственными маргаритками; леса, с огромными, изготовленными из гипса стволами деревьев; макеты замков; гроты из камня и картона; драконы-автоматы. Все эти гигантские конструкции, полумеровингские-полукубистские, — плоды усилий постоянных сотрудников Ланга: декораторов Отто Хунте, Эриха Кеттельхута и Карла Вольбрехта, костюмера-эрудита Пауля Герда Гудериана[378], операторов-виртуозов Гюнтера Риттау и Карла Хоффмана, но более всего — замечательного чувства пластичности у самого режиссера. Этот великий кинематографический архитектор расставил своих актеров и участников массовок как живые элементы пышной декоративной фрески: человек был полностью подчинен пластике форм. В определенном смысле здесь реализовалась программа Германа Варма, предложенная им для «Калигари»: фильм рассматривался как рисунок, больше того, как ожившие скульптура и архитектура [379].
Обе серии были выдержаны в различных стилях. В «Зигфриде» доминировала суровая архитектура, превращающая и отдельных людей и человеческую массу в декоративный орнамент, в органическую часть зданий. Сам Зигфрид (Пауль Рихтер) был монументален: высокорослый, светловолосый, полуобнаженный ариец, непобедимый завоеватель, Зигфрид был любим Кримгильдой с ее длинными косами и в латах — символ Германии. Долгое время ее таковой изображали на почтовых марках кайзера Вильгельма. Восседающий на боевом коне, с заветным мечом на боку, герой германцев скакал среди пейзажей, воссозданных на киностудии по картинам Арнольда Бёклина, уничтожал богатого и отвратительного короля гномов, чьи борода, крючковатый нос, отвислая нижняя губа как бы символизировали «пороки» еврейской расы:
«Зигфрид, победив дракона и выкупавшись в его крови, становится неуязвим. Явившись к бургундскому двору, Зигфрид сватается к сестре короля Гюнтера Кримгильде (Маргарет Шён). Вероломный советчик Гюнтера, Хаген (Ханс Адальберт фон Шлеттов), ставит условие: до бракосочетания Зигфрид должен укротить строптивый нрав Брунгильды (Ханна Ральф), невесты Гюнтера (Теодор Лоос). Зигфрид соглашается и с помощью шапки-невидимки приневоливает Брунгильду к браку с Гюнтером. Узнав от Кримгильды о своем позоре, Брунгильда требует смерти Зигфрида, и Хаген вызывается убить героя. У гроба своего супруга Кримгильда клянется отомстить».
Начиная с титров, представляющих персонажей трагедии и воинов, недвижимых, точно живые изваяния, Ланг вводит нас в ожившую архитектуру. Выбираемые им точки съемки зачастую замораживают движение, словно режиссеру оно ненавистно само по себе, ибо способно «изменить положение линий». Не может быть и речи о том, чтобы оставить в этом геометрическом мире властвовать «беспорядочную растительность». Фильм снимался целиком в павильоне, и светловолосый Зигфрид ехал верхом на коне по древнегерманскому лесу, моделированному электрическим светом.
Наоборот, во второй части («Месть Кримгильды») господствующими станут пожары, убийства, хаос, порожденный устрашающими «сумерками богов».
«Выйдя замуж за короля варваров-гуннов Аттилу, Кримгильда подсказывает супругу мысль пригласить бургундцев к своему двору. Гюнтер прибывает в гости. По приказу Кримгильды гунны нападают на Гюнтера и его клан. Во время кровавого побоища бургундов осаждают в просторном зале и по воле Аттилы зал поджигают. Следует оргия разрушения. Заколов Гюнтера и Хагена, Кримгильда гибнет сама. С трупом супруги на руках под сводами пылающего дворца погибает и Аттила — король варваров».