Успех фильма вышел за пределы Франции, его высоко оценили лондонские и нью-йоркские критики, ибо в нем впервые на экране был правдиво передан дух Пиранделло. В Америке его прокат, по-видимому, ограничился лишь несколькими частными демонстрациями, но позже Лоис Моран (кстати, она американка) и Мозжухина пригласили в Голливуд, а также предложили заключить контракт Жаку Катлену (но он отказался).
«Синеграфик» способствовал продвижению новых режиссеров. После «Продавца удовольствий» (1923) и «Галереи уродов» (1924), двух фильмов, поставленных и снятых Жаком Катленом, интересных, но довольно претенциозных, где авангардистские находки и приемы были испорчены пустыми и мелодраматическими сценариями, «Синеграфик» дал также возможность дебютировать Клоду Отан-Лара, снявшему «Хронику текущих событий»[44], короткометражный фильм в 600 метров, стоивший всего несколько тысяч франков. Но вскоре фирма стала испытывать затруднения, о чем Катлен пишет:
«Синеграфик», несмотря на известные успехи, не достиг настоящего процветания. Более того, он постепенно разоряется. Самые добросовестные ученики считают, что им слишком мало платят. Самые предприимчивые думают о том, как бы сбежать из-под излишне жесткого руководства Марселя Л’Эрбье и начать летать на собственных крыльях.
Коммерческая необходимость, с одной стороны, жалобы некоторых случайных компаньонов и требования ростовщиков — с другой, постепенно берут верх над высокими соображениями. Режиссеру-новатору приходится смириться с необходимостью мирных переговоров с кинопромышленниками. Тут-то «Синеграфик» и взял на себя обязательство выпустить шесть фильмов, эксплуатация которых будет осуществляться «Синэ-роман» и «Пате консортиум». Для начала выбрали «Головокружение», знаменитую пьесу Шарля Мере. Это довольно примитивная драма».
В 1925 году положение французского кино, зажатого между двумя могущественными соперниками, немецким и американским, не позволяло ему выпускать независимую продукцию и заботиться только о чистом искусстве (или об искусстве для искусства). Л’Эрбье, так же как и его друзья и компаньоны, выходцы из кругов богатой буржуазии, своими фильмами, разумеется, не угрожал установленному порядку, и его авангардистские дерзания касались лишь формы произведения. Будь он директором театра, он мог бы сохранить свою независимость; но кино — это промышленность, следовательно, требует крупных вкладов. И после 1925 года Л’Эрбье был вынужден занять то же место, что и почти все его друзья-импрессионисты.
Жермена Дюлак, пришедшая в кино во время войны, имела тогда собственную киностудию «D. Н.», что позволило ей совершенно независимо поставить фильмы «Папироса» (1919, по сценарию Баронселли, оператор Шё, с участием Синьоре и Андре Брабана), «Испанский праздник» (1919, по сценарию Деллюка), «Злоключение» (1920, по роману Ги де Шантеплера, с участием Брендо, Джемиля Аника и Ж. Русселя), «Прекрасная безжалостная дама» (1921, сценарий Иллель-Эрланже, оператор Оливье, с участием Тани Делейм, Денизы Лорис и Жана Тулу)[45].
Жермена Дюлак во времена немого кино была одной из очень редких в мире женщин-режиссеров. Во Франции, кроме нее, была только мадам Брюно-Рюби, жена журналиста Жана Виньо (редактора газеты «Пти паризьен» и директора «Синэ-мируар»). Журналисты относились к Жермене Дюлак с любопытством и почтительностью, что видно из приводимого ниже импрессионистского портрета, данного ей Андре Давеном:
«Пальцы унизаны кольцами, запястья в браслетах, на лодыжке золотой обруч. Тросточка. И курит, курит.
Правая рука мнет сигарету, левая засунута в карман строгого английского костюма; движения уверенны.
На студии не считается с людьми, со временем, с перерывами на обед. И курит, курит…
В высшей степени активна, сама себя подстегивает, разжигает и командует.
Безупречно вежлива — и курит, курит. Вагнер, Ван-Донген, Вакареско, Канудо» (Синэа», 1921).
45
О дебюте Жермены Дюлак и об «Испанском празднике» см.: Садуль Ж. Всеобщая история кино, т. 3, с. 422–426. Кроме того, в «Синэ-магазин» от 24 февраля 1922 года помещено интервью, где Жермена Дюлак рассказывает Андре Рансею о начале своей карьеры (с. 231–235), и в том же журнале (сентябрь 1927 года, с. 263) публикует интересные воспоминания о своем детстве.