Хотя французы и считают себя самым храбрым народом в мире, они легче других приходят в отчаяние и деморализуются. Ничто не может им противиться, когда они идут вперед, но, с другой стороны, ничто не может их удержать при отступлении — ни убеждения, ни принуждения.
Граф де Лорайль в страшной скорби смотрел на крушение всех своих надежд. Он первым шел вперед, последним успокаивался на стоянках, ел на ходу, когда убеждался, что все его товарищи получили свою долю. Он одинаково заботливо относился ко всем своим солдатам, которые, удивительная вещь, хотя и испытывали ужасные муки, ни разу не упрекнули его.
Пеоны Блаза Васкеса были уже в основной части мертвы, остальные искали спасения в бегстве, то есть нашли себе неведомые могилы где-нибудь поблизости. Верными капитану остались только белые, по большей части французы, храбрые офицеры, совершенно не умеющие биться с таким врагом, как пустыня, и тем более победить его.
Из двухсот сорока пяти людей, составлявших отряд, вышедший из колонии, в описываемый момент в живых остались только сто тридцать три, но и те скорее были похожи на растерзанных, обезумевших призраков, чем на живых людей.
Самая жестокая болезнь, какую только может испытывать человек в пустыне, есть ужасное душевное состояние, называемое мексиканцами калентура.
Калентура проявляется в том, что истощенный человек по временам видит перед собой самые тонкие и приятные яства, прозрачную, как кристалл, холодную воду, чудные ароматные вина. Ему кажется, что всем этим он наслаждается, это возбуждает его, но потом галлюцинация проходит, и человек остается в полном изнеможении и чувствует себя еще более опустошенным, чем раньше, так как в воображении его еще живо минувшее видение.
Настал, однако, день, когда несчастные французы, не выдержав горя и мук, отказались идти дальше и решились умереть там, куда их завела судьба. Они легли на горячий песок в тени громадного агуэгуэльта с твердым желанием оставаться без движения до тех пор, пока смерть, которую они давно призывали отчаянными криками, не придет и не освободит их от мучений.
Солнце опустилось за горизонт в облаках золота и пурпура, сопровождаемое мольбами и проклятиями несчастных, ничего не ожидавших, ни на что не надеявшихся и сохранивших только первобытные инстинкты.
Ночь сменила день, покой сменил смятение и муки, сон — великий утешитель — отягчил веки несчастных, которые, если и не спали, то впали в дремотное состояние и забыли на миг свои муки.
Вдруг среди ночи внезапно пронесся ужасный шум. Это жгучий ураган налетел на отряд, с громом и молнией разразилась гроза.
Небо приобрело чернильный оттенок, не было видно ни звездочки, ни одного лучика луны. Пустыню окутал такой густой мрак, что нельзя было различить даже самые близкие предметы.
Пораженные солдаты в ужасе вскочили. Новое неожиданное несчастье на минуту словно заставило их очнуться, инстинктивно они сбились в кучу, как овцы.
— Ураган! Ураган! — кричали все, и невозможно описать весь ужас, все отчаяние, слышавшиеся в этом крике.
Это действительно был ураган, ужасное и величественное явление природы в пустыне дель-Норте, после которого совершенно изменяется вид ее поверхности.
Ветер ревел с неслыханной силой, песок взвивался в воздух. Казалось, будто все песчаное море до самого дна хочет взлететь в воздух. Смерчи носились с ужасной быстротой, сталкивались, выли.
Они поднимали в воздух людей и животных и уносили куда-то в безысходный мрак, как соломинки.
— Ложись на землю, ложись на землю! — в исступлении кричал граф. — Это африканский самум! Ложись на землю, кому жизнь дорога!
И удивительно, все эти подавленные нечеловеческими испытаниями люди послушались, как дети, голоса своего командира — так велик ужас, внушаемый человеку смертью во тьме.
Они легли ничком, уткнувшись в песок, чтобы избежать жгучих ударов песчинок, носившихся в воздухе. Животные последовали их примеру, распростерлись по земле и вытянули шеи.
Иногда буря на минуту будто стихала, словно природа желала посмотреть на произведенные ею опустошения, насладиться мучениями несчастных. Тоща из тьмы слышались стоны, проклятия и горячие молитвы несчастных людей.