Генерал Рубио сознавал необходимость нанести противнику решительный удар до момента подхода подкрепления под командой президента республики, — ведь в случае поражения тот, несмотря на полное отсутствие собственной инициативы, неминуемо приписал бы это поражение генералу Рубио. В случае же, если бы мексиканцы остались на поле сражения победителями, честь победы была бы приписана самому президенту.
Инсургенты до этого времени не осмеливались помериться силами с неприятелем в открытую, но события, случившиеся в последнее время, совершенно изменили положение вещей. Командиры повстанческих отрядов, опьяненные неизменной удачей, завладев без единого выстрела одним из главных портов Техаса, почувствовали, наконец, необходимость выступить против неприятеля в открытом бою, покончив войну из засад. Кроме того, они надеялись одержать над противником блистательную победу. Они понимали, что своей удачей обязаны исключительно собственной смелости и беспримерной дерзости. Не без основания опасались они того момента, когда им придется поставить лицом к лицу с испытанной мексиканской армией свою шайку неопытных ополченцев. Поэтому инсургенты по мере возможности старались отдалить эту решительную минуту, когда могла пасть навсегда их самая дорогая надежда на независимость, за которую они боролись с беспримерной настойчивостью и смелостью целых десять лет. Они желали, чтобы их волонтеры до столкновения с регулярными войсками научились дисциплине и приобрели ту военную закалку, без которой самая многочисленная и храбрая армия — не что иное, как смешение разнородных, ничем не связанных элементов, то есть толпа.
После того как мексиканцы оставили порт, военачальники техасской армии держали между собой серьезный совет относительно того, какие принять меры, чтобы из-за какого-нибудь неосторожного шага не потерять тех преимуществ, которые они получили таким чудом. Ими было решено в общих чертах, что основные силы займут Гальвестон, где их приведут в надлежащий боевой порядок, обучат, насколько это возможно, военному искусству. Только одни вольные стрелки будут высланы в разных направлениях для занятия постов, откуда они постоянными внезапными нападениями станут беспокоить мексиканцев. Таким образом, очевидно, главной заботой техасцев было постараться по возможности избегнуть открытого столкновения с неприятелем и войти в Гальвестон без единого выстрела.
Вот каково было положение обеих воюющих сторон. Техасцы старались во что бы то ни стало избегнуть генерального сражения, которое генерал Рубио, напротив, горел желанием им дать.
Всего четыре мили отделяли неприятелей друг от друга, и генерал совершенно отчетливо видел в подзорную трубу бивачные огни техасского войска.
Между тем полковник Мелендес продолжал двигаться со своим отрядом. Подъехав к кресту, к тому месту, где у него накануне состоялся ожесточенный поединок с Джоном Дэвисом, полковник с большим вниманием лично произвел рекогносцировку окружающей местности. Затем, удостоверившись в том, что ни одного неприятельского стрелка не было в засаде, он приказал солдатам спешиться и уложить лошадей на землю, завернув им головы в попоны, чтобы они не ржали.
Когда все эти меры предосторожности были приняты, солдаты залегли в кустах с ружьями наготове, причем им было приказано оставаться совершенно неподвижными.
Генерал Рубио шел со своим отрядом стороной, что дало ему возможность миновать развилку, на которой находился крест. Спустившись с холма, отряд его быстро подошел к берегу реки.
Мы уже сказали, что берега Рио-Тринидада в некоторых местах круты и окаймлены по откосу великолепными лесами. В этих-то лесах, на расстоянии двух пушечных выстрелов от того места, где генерал высадил свои войска, он оставил в засаде одну треть своей пехоты; остальных людей он, разделив их на два отряда, разместил в кустах по обеим сторонам дороги, причем, по обычаю американцев, солдаты должны были залечь в траву, чтобы их не было заметно.
Четыре горных орудия поставили на вершине небольшого холма, который возвышался над местностью, а кавалерия, разделенная также на две части, охраняла орудия.
Шум, вызванный этим передвижением и расположением войск, мало-помалу стих, и местность вновь приняла свой прежний пустынный и безмятежный вид. Генерал Рубио так ловко распорядился войсками, что отряд его вдруг стал совершенно невидимым.