— Мы должны войти в дом через трубу. Ба-а! Один раз не в счет. Вы не обидитесь на меня за это — я просто хотел сократить дорогу.
— Знаете, атаман, я вас совсем не понимаю, — заметил Охотник За Скальпами.
— Я в этом не сомневаюсь, — возразил, улыбаясь, Сандоваль. — Пойдемте, сейчас вы отгадаете загадку.
Старик, не говоря ни слова, поклонился в знак согласия, и собеседники приблизились к дереву в сопровождении остальных спутников. Те, заметив удивление Охотника За Скальпами, молча улыбались.
Подойдя к дереву, Сандоваль запрокинул голову вверх.
— Эй! — крикнул он. — Урс, здесь ли ты?
— Где же мне быть, как не здесь? — ответил грубый голос с вершины дерева. — Должен же я дожидаться вас, раз уж у вас возникла прихоть гулять целую ночь напролет.
Разбойники разразились смехом.
— Всегда одинаково любезен! — сказал Сандоваль. — Это удивительно, как этот Урс всегда умеет вставить острое словцо! Ну, спускай лестницу, зверюга.
— Зверюга! — проворчал голос, тогда как обладатель его по-прежнему оставался невидим. — Вот как он меня благодарит!
С вершины дерева тем временем свесилась довольно длинная лестница. Сандоваль взялся за нее, надежно укрепил и, обернувшись к раненому старику, сказал:
— Я поднимусь первым, чтобы указать вам дорогу.
— Хорошо! — ответил Охотник За Скальпами решительно. — By God! Я буду вторым, клянусь вам!
— А-а! — воскликнул атаман, обернувшись. — Вы из Соединенных Штатов?
— Какое вам до этого дело? — возразил тот угрюмо.
— Ровно никакого, только мне не мешало бы знать это.
— Так вы уже знаете! А что же дальше?
— А дальше то, — ответил Сандоваль, смеясь, — что вы окажетесь в обществе своих соотечественников, вот и все.
— Мне это совершенно безразлично.
— Canarios! Да и мне тоже! — воскликнул главарь, продолжая смеяться. Говоря это, он поднялся вверх.
Раненый шаг за шагом следовал за ним.
Лестница упиралась в широкую платформу, полностью скрытую густыми ветвями дерева. На этой платформе стоял бандит, которого Сандоваль назвал Урсом [24].
— Что нового? — спросил главарь, ступив на платформу.
— Ничего, — ответил тот лаконично.
— Все отряды возвратились?
— Все, за исключением вашего.
— Газель и американка в пещере?
— Там.
— Хорошо! Когда все поднимутся наверх, втянешь назад лестницу и последуешь за нами.
— Хорошо, карай! Я, кажется, и без вас знаю, что нужно делать.
Сандоваль ограничился тем, что вместо ответа пожал плечами.
— Пойдемте, — сказал он Охотнику За Скальпами, немому свидетелю этой сцены.
Оба авантюриста перешли платформу.
Вся середина дерева была пуста. Это не было делом человеческих рук: старость заставила сгнить сердцевину этого исполина, в то время как кора его оставалась совершенно зеленой и живучей. Разбойники, жившие уже многие годы в широкой пещере, находившейся внутри холма, заметили однажды, что потолок их пещеры в одном месте обвалился после сильной бури; земля осыпалась и образовалось отверстие, которое они и назвали трубой (это вывалилась труха из сгнившей сердцевины гигантского дерева). Разбойники, как и многие животные, любят иметь несколько выходов из своих логовищ. Новый выход, которым они обязаны были случаю, доставил им тем большее удовольствие, что в их распоряжении оказался как бы балкон, с высоты которого открывался прекрасный вид на окрестности, позволяя издали видеть приближение врага. Они построили платформу на достаточной высоте, чтобы не разрушить кору дерева, и с помощью двух лестниц, внутренней и наружной, которая по желанию убиралась, стали свободно выбираться из пещеры этим путем.
Сандоваль наслаждался удивлением, которое испытывал гость. Действительно, изобретение бандитов казалось Охотнику За Скальпами замечательным, и он, оставив свою флегматичность и невозмутимость, вслух высказал удивление.
— Теперь, — сказал ему разбойник, указывая на довольно длинную внутреннюю лестницу, — мы спустимся вниз.
— Я к вашим услугам, by God! — ответил Охотник За Скальпами. — Действительно, это великолепно! Идите, я следую за вами.
Новые знакомцы спускались по лестнице очень осторожно из-за темноты, царившей вокруг них, так как караульные по забывчивости или по небрежности не зажгли факелов, заметив, что не ожидали столь позднего возвращения своих товарищей.
24
Ours — медведь. Имя, чрезвычайно подходившее к нему, настолько человек этот был всклокочен и имел дикий вид. — Примеч. автора.