Он вскочил.
— А, черт! — сказал он. — Эти женщины хотят сделать из меня комнатную собачку. К черту их! Нет!.. Маму — нет, только… Ах, дьявольщина, ничего, когда буду пастором Йорквиля, — тогда поймет! О, боже, почему нельзя, чтобы Клео умерла? Тогда бы я женился на Хетти!
А через две минуты он нашептывал Хетти Даулер в телефонную трубку из буфетной, пока кухарка, ворча, отбирала картофель в погребе:
— Милая, скажи мне что-нибудь хорошее, ну хоть что-нибудь!
Глава тридцать вторая
Через два дня после того, как миссис Гентри едва не восстановила сына против себя, Элмер расположился дома в кабинете, чтобы подготовить три или четыре проповеди, рассчитывая часов в одиннадцать быть уже в постели. Он вышел из себя, когда литовка-горничная сказала:
— Вас просит кто-то к телефону, доктор.
Но ярость его тотчас же улеглась — он услышал голос Хетти.
— Элмер? Это Хетти говорит.
— Да, да, доктор Гентри слушает.
— Фу, какой ты милый и смешной и такой важный! Наверное, эта литовская дылда подслушивает?
— Да.
— Слушай, милый, хочешь сделать мне приятное?
— Безусловно!
— Мне что-то так скучно одной сегодня! Ты что, работаешь, занят?
— Да, надо тут кое-что набросать к проповедям.
— Знаешь что? Захвати тот маленький справочник по библии и приходи работать ко мне, а я буду курить и смотреть на тебя. Ладно? Пожалуйста, дорогой… милый мой!
— Разумеется. Сейчас же выезжаю.
Клео и матери он объяснил, что его срочно вызвали к постели умирающей старой дамы, выслушал их сочувственно-восхищенные похвалы своей самоотверженности и торопливо удалился.
Элмер сидел рядом с Хетти на узорчатой кушетке под лампой стандартного образца и, поглаживая Хетти по руке, рассказывал о тон, как несправедливо относится к нему его мать. Внезапно дверь торжественно отворилась, и в комнату вошел худощавый мужчина с подергивающимся лицом и острым, цепким взглядом.
Хетти испуганно вскочила и замерла, прижав руку к груди.
— Что вам здесь надо? — взревел Элмер, тоже поднимаясь на ноги.
— Ш-ш! Тише! — умоляюще прошептала Хетти. — Это мой муж!
— Твой… — У Элмера вырвался крик, похожий на блеяние укушенной овцы. — Твой — кто? Но ведь ты не замужем?
— Замужем, будь оно все!.. Оскар, убирайся отсюда! Как ты смеешь так врываться!
Медленно, рассчитанным шагом, Оскар вошел в полосу света.
— Так, голубчики. Накрыл с поличным! — усмехнулся он.
— Да ты что, в самом деле? — гневно крикнула Хетти. — Это мой босс, пришел переговорить насчет одного дела по работе.
— Угу! Так точно… А я, между прочим, сегодня сунул кое-что горничной и забрал отсюда все его письма к тебе.
— Нет, неправда! — Хетти кинулась к своему письменному столу и застыла в отчаянии, глядя на пустой ящик.
Элмер угрожающе двинулся на Оскара.
— Довольно, с меня хватит! Давай письма и пошел отсюда, а не то вышвырну вон!
Оскар небрежно извлек из кармана револьвер.
— Заткни глотку, — сказал он почти ласково. — Вот какое дело, Гентри. Эта история должна бы влететь тебе тысяч в пятьдесят, но думаю, столько тебе не осилить, и все же имей в виду: на суде за то, что ты лишил меня расположения Хет, я назову именно эту сумму. А если хочешь уладить дело без суда, тихо, мирно, по-джентльменски, без грубостей, то я отпущу тебя и за десять тысяч — и без огласки, или, может, ты не боишься огласки, а, преподобный отец?
— Если вы вообразили, что сможете меня шантажировать…
— Вообразил? Да господи! Я точно знаю, что смогу! Так я зайду к тебе завтра в церковь часов в двенадцать дня.
— Меня там не будет.
— Рекомендую быть. Если ты готов поладить на десяти тысячах, — отлично! Никто не в обиде, и все довольны. Если же нет, то я даю указание своему адвокату — Мэнни Силверхорн, да было бы тебе известно, самый ловкий сутяга во всем городе — завтра же возбудить дело о совращении жены, да так, чтобы все вечерние газеты дали экстренные выпуски с подробностями. Пока, Хетти! Будь здоров, Элмер, дорогой! Тихо-тихо, Элмер. Осади. Только тронь — и дырка. Ну, всего наилучшего!
Разинув рот, Элмер смотрел вслед уходящему Оскару. Затем круто повернулся к Хетти.
Хетти торопливо подавила неосторожную улыбку.
— Боже, значит, и ты в этом замешана! — крикнул он.
— А ты что думал, нюня! Крепенько мы тебя прижали, а? Не отвертишься. Письма на суде будут звучать очень неплохо. Только не думай, пожалуйста, что такие деловые люди, как мы с Оскаром, стали бы тратить время на скрягу священника, дутого фанфарона, у которого на счету и десятки-то нет! Мы охотились на Уильяма Доллинджера Стайлса. Да жаль, он не такой простак, как ты! Когда я поехала с ним завтракать и попробовала залучить к себе, он меня отшил. Ну, а денежки-то мы все равно вложили в это дельце — вот мы и решили хоть покрыть расходы за твой счет да еще и получить немного сверх того, недотепа несчастный! И, будь покоен, не просчитались! А теперь — проваливай! Надоело слушать твою трескотню! Нет, милый, трогать меня не советую: Оскар ждет за дверью. Сожалею, что не смогу быть завтра в церкви: насчет вещичек и жалованья не беспокойтесь, я их еще днем забрала.