Няня в ужасе всплеснула руками.
А около няни стояла Буба и громко сопела от стыда и жалости.
Знак
Они готовились вместе к баню[54]: Ира, Лена, Варя и Женя Мурыгина. Так почему-то называли — всех просто, а к Жене непременно прибавляли фамилию. Женя Мурыгина.
Собирались то у Иры, то у Вари. Лена и Женя Мурыгина жили далеко — одна в Нейи, другая на Репюблик. Удобнее всего было у Вари, потому что там никогда никого не было дома. Барина маменька бегала по портнихам и по чаям, в шкафу всегда стояла коробка с шоколадом, и был отличный граммофон, так что можно было со всеми удобствами заниматься науками.
Приходили с книжками и всегда с твердым намерением «на этот раз серьезно приналечь». Но Варя встречала гостей веселым визгом и радостной вестью:
— Старуха укатила танцевать!
В буйном восторге вся ученая компания принималась откалывать негритянские танцы, после которых можно было только повалиться всем на ковер и пищать от изнеможения.
— А как же башо? — вдруг вспоминала бестактная Лена.
— Башо? Башо! Башо…
— Ну что ж, мы ведь делаем все, что можем, — разумно успокаивала подруг деловитая Женя Мурыгина. — Мы учимся. Не наша вина, если мы провалимся.
— Ах, только бы всем вместе! — мечтала Лена — компанейская душа.
— Чего нам проваливаться. Костя Рюхин выдержал, уж такой кретин.
— Пустяки.
Варя бежала за конфетами.
— Откуда столько? — радостно визжали подруги.
— Старухе вздыхатели привозят. Она не ест, чтобы не потолстеть.
— А вот уж я не боюсь потолстеть, — заявляла пухлая Ира. — Я такая нервная, что достаточно мне один вечер кое о чем подумать, чтобы я сразу пять кило потеряла. Честное слово!
— Знаю, знаю, о чем подумать, — запела Лена.
— И я знаю, — закричала Варя. — О Борисе! Ведь правда, о Борисе?
— Ничего подобного, ничего подобного, — краснея и смеясь, защищалась Ира.
Они все были дружно влюблены в Бориса, «адски» интересного молодого человека, будущего великого артиста. Он уже два раза выступал в пьесе «Орленок». Роль была довольно ответственная — он рычал за сценой, изображая стоны умирающих. Оклад был не очень большой — около семи франков за вечер. Но ведь никто и не начинает с шаляпинских гонораров. Все-таки это шикарно — играть на французской сцене. Сколько завистников!
— Неужели он так хорошо знает французский язык?
— И неужели дирекция не замечает его акцента?
Пусть злятся. Перед Борисом открыта дорога к славе.
Он даже раз изображал в фильме какую-то толпу студентов. Все друзья побежали в синема смотреть. Но проклятый режиссер почему-то вырезал весь кусок, где был снят Борис. Ужасно глупо. Никогда они не поймут, что именно притягивает публику. Идиоты.
— Сегодня у нас обедает какой-то новый тип, — сказала как-то Варя подругам. — Должно быть, интересный, потому что старуха волнуется с утра. Звонила к Прюнье, чтобы прислали буйябез, и сама покатила выбирать закуски.
— А кто же он такой — артист? — спросила Женя Мурыгина.
— Нет, какой-то очень умный господин. Какой-то Рыбаков.
— Рыбаков? — воскликнула Лена. — Если Рыбаков, то я как будто о нем слышала, папа говорил. Очень умный, начитанный, страшный оратор. Он, кажется, масон и все такое.
— Масон? — заинтересовалась Женя Мурыгина.
— А что же они делают, масоны?
— Ну, это трудно тебе так сразу объяснить. Масоны — это такая духовная организация, вольные каменщики. Страшно интересно. Только они не имеют права никому ничего рассказать.
— Да разве ты не помнишь, у Льва Толстого, Пьер стал масоном, — вставила Варя. — Он еще из-за этого подарил Наташе Ростовой перчатки. Помнишь? У них такой закон, что, когда постригся в масоны, то сейчас же обязан купить перчатки той даме, в которую он влюблен.
— Неужели перчатки? — вдруг заинтересовалась пухлая Ира. — И хорошие перчатки?
— Наверное дрянь, — решила Варя. — Разве мужчины понимают что-нибудь в перчатках.
— А больше ничего не дарят? — допытывалась Ира. — Чулки не дарят?
— Ха-ха-ха, — покатилась Лена. — Нет ли такого сообщества, которое дарит лифчики. У меня всегда лифчики лопаются.
— Господи! — ахала Ира. — До чего мне хочется повидать настоящего масона!
— Ну, еще бы, — согласилась Варя. — Это всем интересно. Знаешь, у них есть особый знак, по которому они друг друга узнают: вот он с кем-нибудь знакомится, сейчас и сделает знак, и ждет, чтобы тот ответил.