— Дозвольте казать прямо, ваше высокоблагородие? — спросил мужик, кланяясь вторично и не замечая, что из угла комнаты за ним пристально и лихорадочно наблюдают глаза штатского, того единственного штатского в хорошей шубе, который находился при штабе полковника. Штатский, услыхав первые звуки голоса мужика, приподнялся со скамьи и даже сделал два-три шага к креслу полковника, не отрываясь от фигуры крестьянина.
— Конечно, говори! Именно прямо и правду. Будешь врать — запорю! — брякнул полковник.
Крестьянин истово перекрестился на висевшую в углу икону.
— Лопни мои очи, колы сбрешу! Усе по правди. Я чув, ваше высокоблагородие, що видсиля вы пидете на Пятихатки?
— А тебе что за забота? — сердито спросил полковник, морща лоб.
— Так я ж хотив вам казать, не ходите на Пятихатки, бо там по дороге засада. Большевики гвардии нагнали видимо-невидимо, щоб вас перехватить. Тысячи четыре матросни у их там.
— Спасибо тебе за совет, — презрительно сказал полковник, — мы и сорока тысяч этой сволочи не побоимся, но только мы сами решили идти не на Пятихатки, а на Переяславовку.
Какая-то мгновенная радостная молния сверкнула в глазах крестьянина, и еще ближе подался глядящий на него сбоку штатский.
— А за то, что ты верен присяге и долгу, выпей за мое здоровье, — сказал полковник, наливая стакан водки.
— Покорнейше благодарим!
Крестьянин осушил стакан и поставил его на стол.
— Отто ж матросня озлится, бо воны мусили, що вы прямо до их в лапы попадете. А уж и зверюги ж. А командир в их розбишака, каторжник Твердовский…
Штатский одним прыжком очутился между крестьянином и полковником.
— А! — вскрикнул он. — Теперь я узнал тебя, разбойник! Держите его, это сам Твердовский!
Крестьянин быстро вскинул глаза на штатского и мгновенно рванулся к двери, но кто-то из офицеров ударил его рукояткой нагана в лоб. На него навалились и скрутили ему руки его же кушаком. Когда суматоха утихла, полковник спросил штатского:
— Господин Тряпицын, вы уверены в том, что это Твердовский?
— Еще бы! Я эту морду во всю жизнь не забуду. Как он меня, подлец, ограбил.
— Обыскать! — крикнул полковник. Еще полубесчувственного от удара Твердовского обшарили офицеры и в каблуке сапога нашли свидетельство, выданное революционным военным комитетом на право формирования красногвардейских частей.
— Так, — прошипел полковник, — попалась птичка, стой!
— Расстрелять его, господин полковник! Немедля расстрелять! — взвизгнул Тряпицын. Полковник недовольно взглянул на него. Он не любил вообще, чтобы шпаки совали нос в военные дела, и поэтому отрезал:
— Я сам знаю. Мы его расстреляем завтра при торжественной обстановочке, с музыкой. Казачка или гопака ему зажарим, по выбору, чтоб душе было весело уходить. А пока припрячем до утра.
— Но он сбежит, — заволновался Тряпицын.
Полковник иронически взглянул на него.
— Сбежит? Это может он у таких шляп, как вы, бегал. А от меня на тот свет бегают. Поручик Лебедев! Поручаю вам. Отвечаете головой и жизнью.
— Слушаю, господин полковник! — вытянулся широкоплечий офицер с жестким лицом и ледяными глазами. Офицеры под руки вывели арестованного из комнаты.
Глава двадцать первая
НЕУДАВШИЙСЯ ПАРАД
Твердовского бросили в грязный свиной хлев, прямо на замерзший навоз, связанного по рукам и по ногам. Поручик Лебедев ткнул его ногой в бок, и офицеры удалились доканчивать прерванное веселье.
Но ему не суждено было возобновиться, потому что с окраины села примчался один из взводных офицеров батареи с трясущейся челюстью и сообщил о невероятном происшествии. Часовой при орудиях убит ударом какого-то тяжелого предмета в голову, а у всех шести орудий сбиты стопорные клинья, что привело их в полную негодность.
Эта весть упала на штаб, как удар молнии. Лица у всех вытянулись.
— Вот сволочь! — прорычал полковник, треснув кулаком по столу. — Это его работа. Но какая дерзость, какое безумное молодечество. Проделать такую штуку и иметь еще нахальство явиться сюда предупреждать, чтобы мы не ходили на Пятихатки. Ну, теперь они прождут нас, как дураки, по дороге на Переяславовку, а мы двинемся как раз на Пятихатки. А перед уходом я устрою для всего полка и для села хороший парад. Я сдеру с этого знаменитого громилы его паршивую шкуру заживо и натяну ее на наши барабаны. По крайней мере у нас будет чем похвастать. Поручик Лебедев!
Поручик Лебедев снова вытянулся перед начальством.
— От этого негодяя можно всего ожидать. Проверяйте караул у хлева и наличность арестованного каждые полчаса! Слышите?