— Что хотите.
Глеб задумался. Несколько минут стоял, подняв голову, припоминая, весь обрызганный фосфористой лунной пеной, стынущей на кителе.
— Хорошо… Это:
Мирра сидела поникнув. Гладкая прическа ее, туго облегавшая голову, блестела, как шлем из неведомого струистого металла.
Угарный дурман стихов волновал. Сухими губами Глеб нервно хлебнул воздух. Девушка подняла голову. Голубые блики влажно блеснули в зрачках, и Глебу показалось: слезы. Он шагнул к ней.
— Мирра Григорьевна!
Но Мирра уже вскочила. Вскинула руки, словно защищаясь.
— Пора… Спасибо… Знаете, вы странно угадали, что мне хотелось услышать.
Щелкнул ключ. Черный прямоугольник двери спрятал девушку, и равнодушная филенка стала на место. Глеб остался один на голубой, отравленной сладким чадом акаций улице. В висках звенящим сверчком стрекотала кровь.
На двадцать восьмое июня у Лихачевых затеяли прогулку в имение. Решили отправиться утром, переночевать и вернуться на следующий день к обеду.
План — ехать пассажирским пароходом — Глеб решительно отверг.
— Лорды и леди! Пароход совершенная чепуха. Давка, посторонняя публика, из буфета несет на всю реку щами и котлетами. Предлагаю другое. Я добуду у Масельского катер «Светлану». Он подымает двенадцать человек и будет в полном нашем распоряжении. Можем поехать на остров, варить уху, заехать в затон. А пароходом скука — сойдем и будем приклеены к берегу.
С общего одобрения Глеб отправился добывать катер. Отставной лейтенант, сугубый пьяница, Масельский был убран с флота за чрезвычайно откровенное предложение, сделанное весьма высокопоставленной даме в угаре винных паров. Он скучно коротал свои дни командиром яхты министерства путей сообщения, бездельно и бесцельно стоявшей в порту у стенки линейной дистанции.
Пары на «Светлане» подымались один раз в год, летом, когда из Петербурга приезжали ревизоры и инспектора речного судоходства. Тогда, отделанная пальмовым деревом и палисандром, изящная игрушка (министерство приобрело ее у кого-то из великих князей за карточный долг) оживала. Каюты ее наполнялись белыми сюртуками путейцев, фуражками с якорями, сигарным дымом, духами и женским смехом, а в трюм грузились ящики вина и тюки снеди. Закончив погрузку, яхта уходила в ответственный рейс от устья реки к порогам и обратно.
Но ревизоры ревизовали почему-то не береговые сооружения, дамбы и пристани, а самые уединенные, заросшие ивами островки. Инспектора интересовались не пароходами, а тихими заводями островков. Яхта подходила вплотную к пушистому зеленому ковру берега, и чины министерства отправлялись ревизовать остров. После таких ревизий на вытоптанной траве оставались объеденные индюшечьи ноги, рачья скорлупа, рыбьи скелеты и извергнутые ревизоровыми желудками подозрительные лужи. У берега тихо колыхались десятки пустых бутылок, как будто в шелковой воде заводи потерпела крушение огромная армада, побросавшая в роковой момент за борт бутылки с известием о катастрофе.
Однажды рыбаки, причалившие к месту такой ревизии, обнаружили в траве предмет, приведший их в изумление. В тончайшую, насквозь просвечивающую материю с разрезом посредине были продернуты розовые шелковые ленточки. Кружева паутиной свисали с концов предмета. Рыбаки разложили находку на траве, долго смотрели на нее, крякая и испуганно дотрагиваясь до материи чугунными пальцами. Один, утверждавший, что это рубашка, попытался напялить предмет на плечи, но туловище его провалилось в разрез, принятый за воротник. Он плюнул и бросил находку на землю. Ни к какому выводу рыбаки прийти не смогли, и даже жены, которым была доставлена находка, не сумели растолковать мужьям, что загадочный предмет представлял собой дамские панталоны того удобного фасона, который носил название «Je suis déjà madame»[14].
В полночь «Светлана» отходила от острова и полным ходом шла по реке, освещенная, как плавучий ресторан. В палисандровой кают-компании, на диванах и под столами, вповалку лежали ревизоры и дамы, а на мостике, расставив ноги, налитой алкоголем, но твердо державшийся, стоял Масельский.
На баке вполголоса матерящиеся матросы заряжали бронзовую салютную пушчонку, с остервенением забивая дуло паклей.