— Да.
— Ну, пока.
— До свиданья. Купите дворец, заходите. Фирма — к вашим услугам.
Когда она ушла, он закурил, налил виски и умилился, как умиляется старый холостяк молодой любви. К браку он не стремился, но, по широте ума, понимал и другую точку зрения, а союз Джейн и Джерри вообще одобрял и не сомневался, что Джейн вразумит его племянника. Краткое знакомство подсказывало ему, что она, как канадская полиция, не упустит нужного человека.
Пожелав ей удачи, он вдруг всполошился, не помешает ли делу ее приезд, но быстро успокоился, догадываясь, что именно любовь к ней и подгоняет Джерри; а успокоившись — набрал номер.
— Крипc?
— А, Уилл!
— Посылаю тебе еще одну гостью, Джейн Ханникат. И не говори: «Ой»! Да, знаю, не любишь женщин, но эта — особенная. Получила наследство и покупает все подряд. Правильно поведешь дело, купит усадьбу.
Сообщение это исторгло из старшего брата особый звук, в определенной мере соответствующий восклицанию: «Чтоб мне треснуть!» Какое-то время он напоминал статую, воздвигнутую друзьями и почитателями. Потом оцепенелость сменилась оживлением, которое, как известно, охватывает коня при звуке боевой трубы. Конь этот места себе не находит или, точнее, роет ногой землю, глотает ее же, не может стоять и произносит: «Гу! гу!»[68] Именно так вел себя сэр Криспин, хотя «гу! гу!» и не говорил.
Подуспокоившись, он засомневался. Уиллоуби, думал он, большой шутник. Не исключено, что именно так он мыслит шутку. Однако был способ проверить: он сказал, что эта барышня знакома с Джерри. Вот и надо его спросить.
Племянника она нашел в бильярдной и сказал ему:
— Джеральд, ты знаешь такую барышню, Джейн Ханникат?
Кий упал на пол, а сердце у Джерри ударилось о передние зубы. Он услышал голос совести. Вина непрестанно снедала его с тех самых пор, как он послал телеграмму, и ему было страшно представить, что думает о нем Джейн.
— Уиллоуби, — продолжал сэр Криспин, — говорит, что она едет сюда.
Сердце подпрыгнуло, как русский танцор, а Джерри поморгал, чтобы разглядеть дядю, замелькавшего, словно персонаж немого фильма.
— Сюда? — переспросил, точнее — проквакал он.
— Сюда. Кажется, вы с ней знакомы?
— Знакомы?
— Знакомы, — не без раздражения повторил дядя, потому что в конце концов племянник — не эхо. — Так знакомы или нет?
— Знакомы.
— Она богата?
— Богата.
— Очень?
— То ли миллион, то ли два, — в отчаянии ответил Джерри.
— Гу! Гу! — сказал дядя.
Джейн приехала назавтра, часа в три, но Джерри не сразу удалось поговорить с ней. Когда сэр Криспин видел возможного покупателя, он принимал его как следует, и Джерри буквально повсюду натыкался на них двоих. Только Чиппендейл, позвавший хозяина к телефону, предоставил желанную и страшную возможность беседы.
Было это у озера. Чиппендейл ушел не сразу, сперва он подмигнул и, по-видимому, думал поболтать, но отбросил эту мысль. Они остались одни, если не считать утки, исключительно похожей на Чиппендейла и отрешенно крякавшей в стороне.
Джерри и сам бы закрякал, но Джейн сказала:
— Постойте, постойте!.. Мы где-то виделись. Уж не Дж. ли это Г. Ф. Уэст?
Ответить он не смог, и она продолжала:
— Вероятно, вы гадаете, что я здесь делаю. «Какая неугомонность! — думаете вы. — То Лондон, то Борнмут, то Меллингэм». Все очень просто: если эта усадьба побудила вас нарушить слово, значит, здесь находится рай и надо в него попасть. Вы правы, рай — здесь. А вот ресторан — жалко. Они ждали, старались…
Джерри обрел речь, не очень хорошую, но все-таки речь.
— Простите, — сказал он.
— Пожалуйста.
— Я хотел написать и объяснить.
— Объясните.
— Не могу. Это тайна. Вы умеете их хранить?
— Нет.
— Попробуйте, а?
— Хорошо, попробую.
И он рассказал ей все, ничего не упуская. Слушала она внимательно, а когда он кончил, вынесла приговор с той ясностью, с какой выносила его в суде.
— Ваш дядя Уилл — просто гад.
— Нет, нет, что вы!
— Порученьице, нечего сказать!
— Все-таки, миниатюра…
— Чепуха. Гад. Если бы у меня был такой дядя, я бы его послала к черту. Обыскивать комнаты! Что же это такое!
— Я не могу его послать. Тут дело в деньгах.
— Деньги — тлен.
— Когда как. Понимаете, я влюблен…
— Это приятно.
— … в очень богатую девушку. А я бедный.
— Ну и что? Если девушка хорошая, ей все равно.
— Может быть. Но мне не все равно.
— Боитесь пересудов?