— Что за выражения? — вознегодовал еще один Трутень.
— Шекспир, — пояснил Т.-2.
— А Шекспир! Ясно. Да, — поддержал Трутень-3, — только младенцев нам не хватало.
Собрат (Трутень-4) стал серьезен.
— Этот пригодится, — сказал он. — Без него нам не обойтись. Недавние события показали, что Алджернон Обри — первоклассный талисман, и Бинго подумал, что клубу пригодятся его услуги. Узнав всю историю, я с ним согласился. Этот микроорганизм знает свое дело. В сущности, он — почти человек.
Слова его произвели немалое впечатление, хотя самый крайний консерватор был тверд.
— Хорошо, — сказал он, — но где предел? Какие у нас гарантии, что Бинго не предложит свою бывшую няню, или дядю, или владельца этой детской штуки, ну, Перкиса?
— Не знаю, как насчет няни или дяди, — сказал Четвертый Трутень, — а насчет Хенри Катберта Перкиса можете не беспокоиться. В данное время Бинго не питает к нему нежных чувств. Ему он обязан неслыханными испытаниями. Если бы не мастерство благословенного младенца, он бы не выбрался из компота, который сердито плескался у его колен. Разве такое простишь? Он прямо сказал мне, что наступи Хенри Катберт на банановую шкуру, он воспримет это как праведную кару.
— Что же Перкис сделал?
— Точнее, чего не сделал. Он не заплатил Бинго за рассказ, и в такой момент, когда гонорар спас бы несчастного от участи, которая хуже смерти, конкретно — от того, что любимая жена охнет и пробуравит его взглядом. Он уповал на Перкиса, а тот подкачал.
Вот (сказал Трутень) голые факты. Вероятно, все вы знаете, что года два назад Бинго женился на Рози М. Бэнкс, написавшей «Фабричную девушку», «Мервина Кина», «Однажды в мае» и другие стеариновые изделия, а в свое время на лондонской сцене появился их отпрыск. Казалось бы, все довольны, но такие происшествия дурно действуют на женщин. Однажды, за обедом, миссис Бинго подняла взор от бифштекса и сказала мужу:
— Кроличек! (именно так она обычно обращалась к нему). Ты не забыл, что двадцать третьего Алджи исполняется годик? Как бежит время!
— Стареем, стареем, — отвечал Бинго. — Серебряные нити в золотых, э? Надо подарить ему погремушку.
— Что ты! — вскричала жена. — Сказать, что я придумала?
— Говори, — согласился муж, обещавший не оставлять ее ни в здоровье, ни в болезни.
И миссис Бинго сказала, что они заведут для сына счет в местном банке. Десять фунтов положит она, десять фунтов — ее мать, десять — сестра по имени Изабел, а юный Алджи, когда он вырастет, умилится тому, что сделали для него родные и близкие. Бинго умилился сразу и, подстрекаемый отеческой любовью, обещал присовокупить и свою десятку.
Миссис Бинго реагировала на это восклицанием: «О, зайчик!», а также пылким поцелуем. Акт 1 закончился поистине трогательной сценой.
Десять фунтов у Бинго были, он взял у Перкиса аванс. Вы подумали, что, по здравом размышлении, он понял, как глупо отдавать последнее, — и ошибетесь. Умилившись еще больше, Бинго предположил, что для такого супермладенца не жалко и двадцати фунтов, и раздобыть их можно на бегах, если поставить на Картофеля. Дело в том, что накануне он обжег полость рта картофелем фри, достигшим 90 градусов, а во взаимоотношениях с лошадьми чрезвычайно суеверен. Словом, деньги он поставил и в должное время узнал, что у него нет ни гроша.
В такой ситуации другие повернулись бы лицом к стене, ожидая конца; другие — но не Бинго. Он сел и написал рассказ о маленькой Гвендолен и ее котенке Тибби, предполагая напечатать его в «Малыше» и покрыть расходы.
Работа далась ему нелегко. Пока он не начал, он и не знал, сколько крови, пота и слез требуется от писателя, и благоговение перед супругой охватило его. Миссис Бинго делала 3000 слов в день, ухом не поведя, а он провозился с несчастным котенком (1500) целую неделю, и много раз был близок к безумию.
Однако он его кончил, аккуратно перепечатал, с интересом прочитал и прикинул, что на десять фунтов он потянет. Когда же настал выплатной день, а гонорара не было, он пошел к начальнику.
— Да, мистер Перкис! — сказал он. — Простите, что помешал, но как там с этим рассказом?
Перкис посмотрел на него рыбьим взором. Иначе смотреть он не мог, поскольку походил на палтуса.
— С чем, с чем?
Бинго все объяснил. Перкис заметил: «Да-да-да», рассказ похвалил, мало того — сказал «Спасибо», и они помолчали.
— А как насчет гонорара? — решился наконец Бинго. Перкис уподобился палтусу, которого другой палтус попросил одолжить деньжат до конца недели.