Билл удивленно подняла брови.
— Вы, конечно, припоминаете, как, руководствуясь, видимо, самыми лучшими намерениями, трахнули его бутылкой по голове?
— Господи! Я?
— Не могли же вы забыть!
— Я вообще ничего не помню, — ответил дворецкий бесцветным голосом. — А что случилось?
— Началось с того, что вы заспорили о претензиях Абиссинской церкви на апостольское преемство.[15]
— На что?
— Вы и про Абиссинскую церковь забыли?
— Никогда не слыхал про такую.
— Это такая церковь в государстве Абиссинском, и Джо Дэвенпорт заговорил о ее притязаниях на апостольское преемство. Он одной точки зрения придерживался, вы — другой. Вы так говорите, он эдак. Слово за слово. Страсти разгорелись, и дошло до того, что вы стукнули его пузырем по темечку. Хрясь — и парнишка готов.
— Но не совсем же… готов?
— Это я для красного словца. Преувеличила.
— То-то же, — сказал Фиппс, проводя ладонью по пепельно-бледному лбу. Он бессильно упал на стул и горестно запыхтел. Так и застали его вошедшие вскоре Смидли и Кей, которая внесла огромное блюдо с бутербродами. Билл одобрительно посмотрела на плоды ее рук. У нее как раз проснулось чувство голода.
— Адела, должно быть, спит, — объявил Смидли. — Я довольно долго стоял возле ее двери, слушал-слушал — тишина. Батюшки, — встрепенулся он, упав взглядом на тело Джо. — Это еще что такое?
— Несчастный случай, — быстро ответила Билл. — Фиппс треснул его бутылкой. Мы как раз вспоминали обстоятельства этого события, когда вы вошли.
Глаза Кей стали квадратными. Кровь отхлынула от лица. Она стояла, уставившись на тело, блюдо крупно дрожало в ее руках. Билл предусмотрительно приняла его. И тут Кей с криком бросилась на грудь распростертого Джо.
— О, Джо, Джо! — причитала она.
Билл, пряча довольную улыбку, откусила бутерброд. Сердечной женщине всегда приятно видеть, что она преуспела в соединении юных сердец. Доев бутерброд, Билл взялась за второй. С сардинкой, удовлетворенно отметила она. Билл любила бутерброды с сардинами.
— Треснул его бутылкой? — переспросил Смидли.
— Сгоряча, — пояснила Билл. — Фиппсу присуща горячность.
— Господи милостивый!
— Да, неприятно. Можно сказать, подпортил вечеринку. Но нет худа без добра. Клиент протрезвел.
— Разве? Тогда послушай-ка…
— Кажется, он мертв, — сказала Кей, подняв побелевшее лицо.
— Не думаю, — возразил Смидли и тут же оставил эту тему, перейдя к той, которая волновала его гораздо больше. — Так ты говоришь, он протрезвел?
— Вполне. Рассуждает здраво.
— Значит, пора ему приняться за дело. Хватит дурака валять. Фиппс!
— Сэр? — отозвался тот, приняв свой обычный почтительный тон.
— Надо работать.
— Да, сэр.
— Хватит чудить.
— Да, сэр.
— Все вернулось на круги своя, — прокомментировала Билл, выбирая третий бутерброд.
Она с удовлетворением отметила, что Кей осыпала неподвижное лицо Джо жаркими поцелуями и орошала горючими слезами. Именно так, насколько ей помнилось, она себе и представляла развитие событий. Все шло по плану. Она чувствовала себя режиссером, группа которого действует в соответствии с указаниями.
— О, Джо! Дорогой Джо! — рыдала Кей. — Ой, он жив! — вскричала она, опять подняв лицо.
— В самом деле?
— Он шевельнулся.
— Прекрасно, — сказала Билл. — Отличная новость. Ну, Фиппс, на этот раз ты избежал электрического стула.
— Рад слышать, мадам.
— Но, может, он от тебя не уйдет.
— Что-что, мадам?
В глазах Кей сверкнули молнии. Раньше она относилась к Фиппсу с симпатией, но теперь для нее не было на свете человека, более ненавистного, чем он.
— Вы могли его убить, — сказала она. Слова ее звучали жестко. Она произносила их со скрежетом зубовным, как охотник, всадник и стрелок из рассказа Билл, и приправляла злым шипеньем.
Фиппс, не теряя почтительности, оспорил это утверждение.
— Я бы не смог зайти так далеко, мисс. Просто слегка шлепнул его по голове, это часто случается в религиозных диспутах. Но если позволительно будет сказать, я глубоко скорблю, что дал себе волю. Глубочайшим образом скорблю, мисс…
Смидли нетерпеливо прервал его. Он был не в настроении слушать, как дворецкий упражняется в красноречии.
— Хватит речей. Сегодня не Четвертое июля.
— Ваша правда, сэр.
— За дело, дружище, за дело.
— Да, сэр.
— Следуйте за мной.
— Слушаюсь, сэр.
Дверь закрылась за ними. Билл по-матерински улыбнулась Кей и присоединилась к ней у изголовья больного. Она внимательно посмотрела на страждущего, который подавал явные признаки жизни, понемногу выходя из комы.