— Но не у нас. Дедушка очень любит папу.
— Ну, что это! — огорчилась Мейбл.
— Да, да. И вообще он жив. Вчера прислал мне письмо.
— Ай-я-яй!
— Мало того, он живет на пенсию.
— Ну, знаешь!
— Наверное, это шутка, — предположила Салли. — Кто-нибудь из газеты.
— Они бы сами показали.
— Да, скорее всего…
— Ты хоть сходи туда!
— Схожу, из любопытства. Завтра еду к няне, а во вторник — схожу. Никуда они не денутся.
ГЛАВА V
Утром во вторник Джо Пикеринг шел к Джерри Николзу.
Шел он задумчиво, словно сомнамбула, и пешеходы, столкнувшиеся с ним, лелеяли недобрые мысли; но если бы они знали все, они бы его пожалели, ибо, проснувшись в воскресенье, он понял, что страшно и безумно влюблен.
Как писатель (а все же, хоть и в свободные часы, он был, писателем), он полагал, что безумная любовь, особенно с первого взгляда, больше подходит героям Рози М. Бэнкс («Мервин Кин», «Член клуба») или Лейлы Дж. Йорк («Благоухающие бутоны», «Вереск на холмах»).
Однако случилось именно то, что претило его суровому вкусу. Салли он видел всего два раза, но, как пишет Рози М. Бэнкс («Поцелуй в сумерках», гл. III), любовь набросила на него свои невесомые сети. Ничего не поделаешь, симптомы — явные.
Конечно, в любви со второго, в сущности, взгляда, ничего преступного нет, но лучше все-таки знать при этом адрес и фамилию любимого существа. Мало того, он забыл название газеты. Конечно, можно бы перелистать все газеты в Лондоне и найти интервью; можно бы — но не стоит, навряд ли интервью поместили после его провала.
Вот почему он был мрачен, когда входил в контору. К счастью, друг его Джерри, веселый за двоих, был еще веселее, чем обычно. Судя по виду, он, в отличие от Джо, полагал, что этот мир — лучший из возможных миров; и, радостно встретив друга, заговорил о своем письме.
— Ты не удивился?
— Да вроде нет. Ты всегда для меня стараешься.
— Значит, ничего такого не заметил?
— Чего именно?
— Там написано: «Николз, Эрридж, Трубшоу и Николз».
— Ну и что? Ваша контора так называется.
— Николз, Эрридж, Трубшоу и Николз.
— Тебя взяли в партнеры?
— Вот именно. Пока — младший из младших, а все ж партнер. Жалованье побольше, уважение к себе, восторги подчиненных, ну, многое.
— Это хорошо. Поздравляю.
— Спасибо. И еще спасибо, что не спросил: «А с чего это?» Но я скажу. Отец решил, что конторе нужен хоть один партнер, который умеет говорить по-человечески. А то у них у всех особый жаргон, чтобы ставить клиентов на место.
— Сегодня ждешь кого-нибудь?
— Да нет, только тебя и одну девицу. Но хватит обо мне. Перейдем к нашему делу. Конечно, риск немалый…
— Почему?
— Уйдешь со службы, а Лльюэлин возьмет — и тебя не примет. Теперь с работой трудно. Если бы у меня не было такого папаши, юридической акулы, хорош бы я был! Вряд ли прокормился бы.
— А этот твой Лльюэлин может решить за неделю?
— Наверное. Почему «за неделю»?
— Потому что у меня двухнедельный отпуск, как раз половина прошла.
— Это хорошо.
— Ладно, тут уладили. А теперь объясни, кто мой хозяин?
— Сказано тебе, Лльюэлин.
— Это еще кто?
— Джерри очень удивился.
— Ты никогда не слышал об Айворе Лльюэлине?
— Нет.
— Киношный магнат.
— А, да. Видел в титрах, «Производство студии Суперба-Лльюэлин».
— Вот именно.
— На что я ему нужен? Какая должность?
— Душехранителя.
— В каком смысле?
— Он не сказал, как-то увиливал. Смущался, что ли. Пойди к нему на Эннистон-гарденс, 8, тогда узнаешь.
— Может быть, на его душу покушаются тайные враги?
— Вполне вероятно.
— У такого человека их много.
— Сотни, если не тысячи.
— Все в мягких шляпах и в плащах.
— И с пистолетами. А вообще я думаю, ему нужен поддакиватель. Скажет что-нибудь, а ты откликаешься: «Да». Платить будет прилично, так что сходи.
— Конечно, схожу. Спасибо, Джерри.
— Не за что. Буду следить за твоей карьерой. Загудел сигнал. Джерри кинулся к нему.
— Да?.. Сию минуту… Сейчас, сейчас… Это отец, Джо. Чего-то ему надо. — И Джерри исчез с быстротой, указывающей на то, что самые младшие партнеры слушаются старших.
Джо погрузился в мечты. По природе он был оптимистом, и удары безжалостной судьбы не совсем сокрушили надежду, тем более что Мак обещал насчет солнца. Судя по всему, именно оно явилось в облике Лльюэлина.