Спрашиваю:
– Это что – слон?
– Лягушка!!!
– Лягу-ушка??!
– Правда, лягушка!
Это «правда» я услышал на днях. И почему-то обрадовался.
23.12.58.
Мама и папа 12 дней были в отлучке – ездили в Москву. Машка осталась на попечении бабушки и тети Ляли. Мы боялись, что она будет тосковать… Ничего подобного. В этом возрасте горевать не умеют.
Впрочем, кто знает…
Внешне девчонка ничем не проявляла своей «тоски по родителям», была весела, оживлена, жила заботами текущей минуты… Звонили мы в Ленинград ежедневно, иногда по два раза, а Машка не всегда и к телефону бежала, когда ей говорили: «Иди скорей, мамсинька из Москвы говорит». Даже, пожалуй, забыла нас немножко. Несколько минут дичилась, исподлобья разглядывала нас, когда мы рано утром 18-го явились перед ее светлые очи. Но где-то в глубине души она тосковала, конечно. И вот доказательство.
Третьего дня, то есть на пятый день нашего возвращения, Машка, уже лежа в постели, зовет маму:
– Мамсинька… ложись!.. (То есть ложись рядом.)
Когда мама, устроив постель, ложится, Машка испытующе смотрит на нее и тихо-тихо спрашивает:
– В Москву не уедешь?
. . . . .
Ночью Машка проснулась, плакала, кричала, звала маму.
Элико прибежала:
– Машенька, детка, что с тобой? В чем дело?
Машка (с выражением ужаса на лице). Мыло потерял а!..
Во сне увидела.
А днем она много возилась в ванной с обмылками – и один из них потерялся, упал в раковину, и она долго не могла его достать. Позже камушком, который играл роль мыла, долго мылила у меня в комнате крохотного голыша, «дитю». Так что у мыла были основания втереться в ее сновидение.
2.1.59. Ленинград.
…О елке говорили ей давно. Когда папа с мамой уезжали в Москву, ей было объявлено, что едут они за Дедом Морозом, а Дед привезет елку и подарки.
Вообще этого Деда Мороза эксплуатировали сверх всякой меры. Пугали: «Дед Мороз рассердится, если кушать не будешь», «Если спать не пойдешь – Дед Мороз подарков не принесет»…
Эта дешевая домашняя мифология мне, по правде сказать, не нравилась.
Извлекать «педагогическую пользу» из такой легенды – и делать это на каждом шагу – хорошо ли? Легкий способ. И чем он лучше других способов, когда запугивают волком, трубочистом, милиционером, Бармалеем и так далее?
К счастью, Машу до конца не запугали. Деда Мороза она ждала с почтением, с излишним, быть может, волнением, но без страха.
Елки она не видела до утра 1 января. Принесли ее вечером 31-го, когда Маша уже спала, разукрасили, уложили под ее сенью подарки и тут же поставили полуметрового Деда…
Я оставил Машке послание, в котором раешником сообщалось, что, кажется, елка уже стоит в столовой и что, если не ошибаюсь, Дед Мороз прибыл и находится там же – с подарками.
К сожалению, я не видел, как Машка появилась в столовой. Но мама, прочитав Машке мое письмо, одев ее и разрешив ей войти в столовую, вышла в коридор и через другую дверь наблюдала за девочкой.
Машка ахнула, застыла, глазенки ее забегали по разукрашенным веткам дерева и наконец остановились на фигуре белобородого старика.
– Здравствуй, Дед Мороз, – сказала Маша. – С Новым годом!
. . . . .
Несколько анекдотов из Машкиной жизни.
– Мама, спей немножко!
– Что значит «спей»? «Спой» ты хочешь сказать? Спеть тебе?
– Да… спей.
И жмурится. Клубочком свертывается под одеялом.
– Что же тебе спеть?
– «Колотушек надавай».
Это фраза из какой-то народной колыбельной.
. . . . .
Маша уже такая большая, что поправляет других, когда они говорят неправильно.
Мы втроем в ванной: Маша, мамся и я.
– Папсинька, скажи, ты любишь Машу? – спрашивает мама.
– Лублу, – отвечаю я (точно так, как еще месяц назад говорила Маша).
Маша – на руках у мамы – иронически смеется:
– «Лублу»!
– Папа неправильно сказал: лублу! А как надо сказать?
Отчетливо, четко, изысканно, как-то даже по-французски:
– Лю-блю.
…А вот уже совсем невеселый анекдот.
Перед праздником работала у нас Аня – несчастная женщина, муж которой в тюрьме. На руках трое детей, работает поденно. Дети – мал мала меньше – остаются дома одни, то и дело хворают.
Под Новый год Аня мыла у нас в столовой пол. Машка разговорилась с ней:
– Скоро к Машеньке Дед Мороз придет, подарки принесет, куклу принесет. Мячик принесет.
– А мне он что принесет?
– А тебе… тебе – камушки.
Мама и бабушка, которые работали в соседней комнате и слышали этот разговор, чуть не заплакали от огорчения.