Машин папа посмотрел на мальчика и говорит:
– Маловата машина.
– Да, – говорят, – а вашей великовата.
И пошли дальше. А папа им вслед:
– Давайте меняться?
Люди не поверили. Остановились:
– Вы что – серьезно?
– Почему же не серьезно? Серьезно!..
Таким образом в самом центре поселка Разлив, среди бела дня, на оживленной Второй Поперечной улице, на виду у многочисленных прохожих, произошел этот добровольный обмен-грабеж.
Не веря своему счастью, мальчик вскочил на новенькую голубую машину и заработал педалями. Родители его, поминутно оглядываясь, тоже прибавили шагу. А мы с Машей остались стоять и с волнением смотрели на облезлую, грязную, обшарпанную и перевязанную в нескольких местах электропроводом машину, счастливыми обладателями которой мы так неожиданно оказались.
Машка пробовала плакать, я прикрикнул на нее:
– Глупая! Это же вон какая удобная, маленькая машина!
– Не хочу маленькую! Хочу другую!
Шли домой в предчувствии грозы. Как и следовало ожидать, гроза разразилась. Маше не очень досталось, она еще маленькая, зато папу корили и пилили на все корки. И он чувствовал себя Иванушкой-дурачком, который променял корову на дудочку. Самое обидное, что Маша и на этом, удобном велосипеде не может ездить.
. . . . .
Уже вторую неделю Машка не расстается с корзиночкой, где у нее всегда имеется изрядный запасец всяких «Тузиков», «Петродворцов» и «Золотых ключиков». С этой корзинкой она тащится и на рынок, и на вокзал провожать кого-нибудь, и на пляж. И не было случая, чтобы она съела конфету без разрешения и в неурочное время.
Это мы хорошо, неплохо придумали. Это лучше, чем конфеты под замком. И еще: доверие делает чудеса.
. . . . .
Недавно она поменяла всех нас ролями. Я стал Алешей, она – мамой…
Третьего дня, обнимая меня и целуя, сказала:
– Алешенька… любименький!
И сказала это как-то особенно нежно. Когда я выступаю в роли отца, она меня так не ласкает. А тут – честное слово – мне самому начинает казаться, что я – маленький!
. . . . .
Разбирали и собирали тети Лялин складной дом. Машка сама не умеет, но с удовольствием суетится и помогает.
Вообще помогать очень любит. Любит делать что-нибудь основательное, систематическое, если, конечно, это по силам ей. Например, чистит ягоды, наматывает на клубок нитки.
Впрочем, это, кажется, все дети любят.
. . . . .
Последнее время пристрастилась к «математике», оперирует цифрами и числами.
На вопрос: «Сколько времени?» – отвечает неизменно:
– Четверть восьмого.
Спросишь: «Сколько стоит?» – говорит:
– Три.
Или:
– Восемь.
А последние два дня чаще говорит почему-то:
– Одиннадцать.
9.8.59.
Вчера под вечер ходили вдвоем с Машей к сараю Ленина и дальше…
Видели белых уток, которые спали, уложив на своих белоснежных спинках головы – клювиками к хвосту.
Обратно шли по Первой Поперечной – через дюны. Навстречу дул ветер, в лицо нам мело песком, шли мы согнувшись в три погибели (у отца под мышкой Машин велосипед). И Машка вдруг сказала:
– Идем, как котята.
Это из «Кошкина дома» – племяннички-котята под дождем так идут.
. . . . .
Дома Маша каталась немножко на велосипеде. Он у нас стал не такой паршивенький, стал более или менее красивенький: мама вымыла его, вычистила – не узнать.
. . . . .
Играли с Машей в такси. Я – шофер.
– Куда ехать? – спрашиваю. – Какая улица?
– Какая улица? Правая.
. . . . .
Я по-прежнему Алешенька. Оказывается, у меня есть сестричка Машенька. Это – бывшая мама.
Сегодня утром Машка спрашивает у мамы:
– Машенька, ты не знаешь, где мой сын Алеша?
. . . . .
И вот уже полное перевоплощение. Утром же сегодня, увидев, что мать подкрашивает губы:
– Маша, ты – маленькая и губы, пожалуйста, не мажь!
. . . . .
Дома у нас новость. Не совсем уже свежая. Забыл записать. Еще третьего дня тетя Ляля принесла Маше крохотную живую рыбку. Что это за рыбка, какого она рода-племени, папа, к сожалению, не знает.
Минут пять рыбка Машу забавляла, а потом всякий интерес начисто иссяк. Да и что там смотреть – плавает и плавает, вертится и вертится, как спица в колесе. Но у папы прибавилось забот. Он дважды в день меняет в банке воду и – будучи человеком необразованным, не имея понятия, что такое рыба и какими запросами она живет, – тем не менее кормит эту рыбку, полагаясь на интуицию и собственный вкус: дает своей воспитаннице белый хлеб, сахар, минную и гречневую крупу. Кажется, ест, вы знаете! А двух мух, которых папа подкинул рыбешке, она пальцем не тронула. И мухи были извлечены из воды.