Вас пощадить; поступлю я, как мне самому то угодно.Ты же теперь мне скажи, где корабль, на котором пришли выК нам? Далеко ли иль близко отсюда стоит он? То ведатьДолжен я». Так, искушая, он хитро спросил. Остерегшись,Хитрыми сам я словами ответствовал злому циклопу:«Бог Посейдон, колебатель земли, мой корабль уничтожил,Бросив его недалеко от здешнего брега на камниМыса крутого, и бурное море обломки умчало.Мне ж и со мною немногим от смерти спастись удалося».Так я сказал, и, ответа не дав никакого, он быстроПрянул, как бешеный зверь, и, огромные вытянув руки,Разом меж нами двоих, как щенят, подхватил и ударилОземь; их череп разбился; обрызгало мозгом пещеру.Он же, обоих рассекши на части, из них свой ужасныйУжин состряпал и жадно, как лев, разъяряемый гладом,Съел их, ни кости, ни мяса куска, ни утроб не оставив.Мы, святотатного дела свидетели, руки со стономК Дию отцу подымали; наш ум помутился от скорби.Чрево наполнив свое человеческим мясом и свежимСтрашную пищу запив молоком, людоед беззаботноМежду козлов и баранов на голой земле растянулся.Тут подошел я к нему с дерзновенным намереньем сердца,Острый свой меч обнаживши, чудовищу мстящею медьюТело в том месте пронзить, где под грудью находится печень.Меч мой уж был занесен; но иное на мысли пришло мне:С ним неизбежно и нас бы постигнула верная гибель:Все совокупно мы были б не в силах от входа пещерыСлабою нашей рукою тяжелой скалы отодвинуть.С трепетом сердца мы ждали явленья божественной Эос;Вышла из мрака младая с перстами пурпурными Эос.Встал он, огонь разложил и доить принялся по порядкуКоз и овец; подоив же, под каждую матку ее онКлал сосуна; окончавши с заботливым спехом работу,Снова из нас он похитил двоих на ужасную пищу.Съев их, он выгнал шумящее стадо из темной пещеры.Мощной рукой оттолкнувши утес приворотный, им двериСнова он запер, как легкою кровлей колчан запирают.С свистом погнал он на горное пастбище тучное стадо.Я ж, в заключенье оставленный, начал выдумывать средство,Как бы врагу отомстить, и молил о защите Палладу.Вот что, размыслив, нашел наконец я удобным и верным:В козьей закуте стояла дубина циклопова, свежийСтвол им обрубленной маслины дикой; его он, очистив,Сохнуть поставил в закуту, чтоб после гулять с ним; подобенНам показался он мачте, какая на многовесельном,С грузом товаров моря обтекающем судне бывает;Был он, конечно, как мачта длиной, толщиною и весом.Взявши тот ствол и мечом от него отрубивши три локтя,Выгладить чисто отрубок велел я товарищам; скороВыглажен был он; своею рукою его заострил я;После, обжегши на угольях острый конец, мы поспешноКол, приготовленный к делу, зарыли в навозе, которыйКучей огромной набросан был в смрадной пещере циклопа.Кончив, своих пригласил я сопутников жеребий кинуть,Кто между ними колом обожженным поможет пронзить мнеГлаз людоеду, как скоро глубокому сну он предастся.Жеребий дал четырех мне, и самых надежных, которыхСам бы я выбрал, и к ним я пристал не по жеребью пятый.Вечером, жирное стадо гоня, людоед возвратился;Но, отворивши пещеру, в нее он уж полное стадоВвел, не оставив на внешнем дворе ни козла, ни барана(Было ли в нем подозренье, иль демон его надоумил).Снова пещеру задвинув скалой необъятно тяжелой,Сел он и маток доить принялся надлежащим порядком,Коз и овец; подоив же, под каждую матку ее онКлал сосуна. И, окончив работу, рукой беспощаднойСнова двоих он из нас подхватил и по-прежнему съел их.Тут подошел я отважно и речь обратил к людоеду,Полную чашу вина золотого ему предлагая:«Выпей, циклоп, золотого вина, человечьим насытясьМясом; узнаешь, какой драгоценный напиток на нашемБыл корабле; для тебя я его сохранил, уповаяМилость в тебе обрести: но свирепствуешь ты нестерпимо.Кто же вперед, беспощадный, тебя посетит из живущихМногих людей, о твоих беззаконных поступках услышав?»Так говорил я; взяв чашу, ее осушил он, и вкуснымКрепкий напиток ему показался; другой попросил онЧаши. «Налей мне, — сказал он, — еще и свое назови мнеИмя, чтоб мог приготовить тебе я приличный подарок.Есть и у нас, у циклопов, роскошных кистей виноградаПолные лозы, и сам их Кронион дождем оплождает;Твой же напиток — амвросия чистая с нектаром сладким».Так он сказал, и другую я чашу вином искрометнымНалил. Еще попросил он, и третью безумцу я подал.Стало шуметь огневое вино в голове людоеда.Я обратился к нему с обольстительно-сладкою речью:«Славное имя мое ты, циклоп, любопытствуешь сведать,С тем чтоб, меня угостив, и обычный мне сделать подарок?Я называюсь Никто; мне такое название далиМать и отец, и товарищи так все меня величают».С злобной насмешкою мне отвечал людоед зверонравный:«Знай же, Никто, мой любезный, что будешь ты самый последнийСъеден, когда я разделаюсь с прочими; вот мой подарок».Тут повалился он навзничь, совсем опьянелый; и набокСвисла могучая шея, и всепобеждающей силойСон овладел им; вино и куски человечьего мясаВыбросил он из разинутой пасти, не в меру напившись.Кол свой достав, мы его острием на огонь положили;Тотчас зардел он; тогда я, товарищей выбранных кликнув,Их ободрил, чтоб со мною решительны были в опасномДеле. Уже начинал положенный на уголья кол нашПламя давать, разгоревшись, хотя и сырой был; поспешноВынул его из огня я; товарищи смело с обоихСтали боков — божество в них, конечно, вложило отважность;Кол обхватили они и его острием раскаленнымВтиснули спящему в глаз; и, с конца приподнявши, его яНачал вертеть, как вертит буравом корабельный строитель,Толстую доску пронзая; другие ж ему помогают, ремнямиОстрый бурав обращая, и, в доску вгрызаясь, визжит он.Так мы, его с двух боков обхвативши руками, проворноКол свой вертели в пронзенном глазу: облился он горячейКровью; истлели ресницы, шершавые вспыхнули брови;Яблоко лопнуло; выбрызгнул глаз, на огне зашипевши.Так расторопный ковач, изготовив топор иль секиру,В воду металл (на огне раскаливши его, чтоб двойнуюКрепость имел) погружает, и звонко шипит он в холоднойВлаге: так глаз зашипел, острием раскаленным пронзенный.Дико завыл людоед — застонала от воя пещера.В страхе мы кинулись прочь; с несказанной свирепостью вырвавКол из пронзенного глаза, облитый кипучею кровью,Сильной рукой от себя он его отшвырнул; в исступленьеНачал он криком циклопов сзывать, обитавших в глубокихГротах окрест и на горных, лобзаемых ветром, вершинах.Громкие вопли услышав, отвсюду сбежались циклопы;Вход обступили пещеры они и спросили: «Зачем тыСозвал нас всех, Полифем? Что случилось? На что тыСладкий наш сон и спокойствие ночи божественной прервал?