Ромул. Вот именно. Таково мое политическое кредо — ничего не делать.
Юлия. Ради этого не стоило становиться императором.
Ромул. Только это и придало моему бездействию смысл. Какой же прок от безделья частного лица?
Юлия. А император, бездельничая, подрывает основы государства.
Ромул. Как видишь.
Юлия. Что ты хочешь этим сказать?
Ромул. Ты сама поняла, в чем смысл моего безделья.
Юлия. Но как же можно сомневаться в необходимости государства?
Ромул. Я не сомневаюсь в необходимости государства вообще, я сомневаюсь лишь в необходимости нашего государства. Оно до меня уже стало великой державой, и от этого пошли массовые убийства, открытый разбой, угнетение и ограбление других народов.
Юлия. Если ты такого мнения о великой Римской империи, не понимаю, зачем ты стал императором.
Ромул. Римская империя веками держится на том, что ею правит император. Таким образом, у меня не было другой возможности ликвидировать империю, кроме как самому стать императором.
Юлия. Либо ты помешался, либо весь мир сошел с ума.
Ромул. Я уверен в последнем.
Юлия. Стало быть, ты на мне женился только для того, чтобы разрушить Римскую империю?
Ромул. Других побуждений у меня не было.
Юлия. И ты с самого начала думал только о гибели Рима?
Ромул. Ни о чем другом.
Юлия. Ты сознательно препятствовал спасению империи?
Ромул. Вполне сознательно.
Юлия. Ты разыгрывал циника и прожорливого скомороха только для того, чтобы нанести удар в спину?
Ромул. Можно и так это формулировать.
Юлия. Ты меня обманул.
Ромул. Это ты во мне обманулась. Ты полагала, что я так же одержим властью, как ты. На это ты и рассчитывала. Да только расчет твой был неверен.
Юлия. Зато ты рассчитал верно.
Ромул. Риму конец.
Юлия. Ты предал Рим.
Ромул. Нет, я осудил Рим.
Они молчат, потом императрица в отчаянии восклицает.
Юлия. Ромул!
Ромул. Отправляйся на Сицилию. Мне больше нечего тебе сказать.
Императрица медленно уходит. В глубине сцены появляется Ахилл.
Ахилл. Государь!
Ромул. У меня пустой кубок. Налей еще вина.
Ахилл наливает.
Ты дрожишь?
Ахилл. Так оно и есть, ваше величество.
Ромул. Что с тобой?
Ахилл. Ваше величество не любит, когда я говорю о военном положении.
Ромул. Я же тебе это строго-настрого запретил. Военное положение я обсуждаю только со своим парикмахером. Он единственный, кто хоть что-то в этом смыслит.
Ахилл. Но вот и Капуя пала.
Ромул. Это, однако, не повод проливать фалернское.
Ахилл. Прошу прощения. (Кланяется.)
Ромул. Шел бы ты спать.
Ахилл. Принцесса Рея хотела поговорить с вашим величеством.
Ромул. Пускай войдет.
Ахилл уходит. Из глубины сцены появляется Рея.
Рея. Отец!
Ромул. Войди, дитя мое. Сядь рядом со мной.
Рея садится подле него.
Что ты хотела мне сказать?
Рея. Отец, Рим в опасности.
Ромул. Странно, что нынче все хотят поговорить со мной о политике ночью. А на это есть обед.
Рея. О чем же мне говорить?
Ромул. Ну, о чем говорят с отцом ночью? О том, что у тебя на сердце.
Рея. У меня на сердце Рим.
Ромул. Стало быть, Эмилиана, которого ты так дожидалась, ты больше не любишь?
Рея. Что ты, отец!
Ромул. Но не так пылко, как раньше, не так, как прежде любила?
Рея. Я люблю его больше жизни.
Ромул. Так расскажи мне про Эмилиана. Если ты его любишь, то он тебе дороже, чем эта развалившаяся империя.
Молчание.
Рея. Отец, разреши мне выйти замуж за Цезаря Рупфа.
Ромул. Этот Рупф, доченька, и мне по душе, хотя бы потому, что у него есть деньги. Но он выдвигает совершенно неприемлемые условия.
Рея. Он спасет Рим.
Ромул. Это меня и пугает. Если фабрикант штанов рвется спасти римское государство, он, должно быть, спятил.