В. Вересаев спорил с теми, кто считал ненаучным приписывать птицам «радостные» крики и другие проявления сознания. «…Многие современные ученые но поводу всякого „разумного“ действия животного спешат прибавить, что это, только кажется разумным, а в действительности это инстинкт или рефлекс, – продолжал писатель. – Но ни один живой человек, сколько-нибудь имевший дело с животными, конечно, не согласится с подобною педантическою безглазностью. Слишком он чувствует живую „душу“ животного. Тем менее сможет с этим согласиться художник» («Записи для себя», хранятся у В. М. Нольде). Эти мысли в дальнейшем были развиты В. Вересаевым в одиннадцатой главе «Невыдуманных рассказов о прошлом» («Рассказы о животных»).
Размышления об элементах сознания у животных, о единстве всего живого на земле опирались на многие тонкие наблюдения писателя над окружающей жизнью, но в то же время размышления эти связаны были и с его увлечением теорией «живой жизни», пагубно сказавшейся на ряде произведений В. Вересаева.
Печатается по изданию: В. Вересаев, Избранное. Повести и рассказы, М. 1935.
За гранью*
Впервые напечатано в «Московском альманахе», «Книгоиздательство писателей в Москве», 1923, № 1. Написано в 1918 году.
Рассказ подвергался незначительной стилистической правке.
Печатается по изданию: В. В. Вересаев, Избранное, М. 1944. В этом тексте отсутствуют два абзаца об объявлениях на улицах Сингапура, печатавшиеся в предшествующих изданиях после слов: «…сестра хозяйки» (стр. 171 настоящего тома).
Состязание*
Впервые опубликовано в журнале «Творчество», 1921, № 4–6, где рассказ датирован: «Коктебель. Сентябрь 1919 г.».
Печатается по изданию: В. В. Вересаев, Избранное, М. 1944.
В глуши*
Впервые опубликовано в сборнике «Недра», книга пятнадцатая, М. 1929. В рукописи рассказ датирован автором: «Коктебель. 1–6 июля 1927 г.» – и имеет два варианта названия: «Роды», «Роды в деревне».
Печатается по изданию. В. Вересаев, Рассказы, М. 1936.
Исанка*
Впервые опубликовано в журнале «Новый мир», 1928, № 3. Черновая рукопись «Исанки» датирована 15 августа 1927 года, к концу этого же года писатель завершил работу над рассказом.
«Исанка» – первая серьезная попытка В. Вересаева изобразить советскую действительность; писатель рассматривал ее как ответственный творческий экзамен для себя. 8 декабря 1927 года, посылая рассказ в «Новый мир», он с волнением писал, что никак не может определить собственного отношения к «Исанке», просил редактора журнала В. П. Полонского возможно скорее сообщить свое мнение о рассказе.
Появление «Исанки» в печати вызвало страстные дискуссии среди молодежи. О том, как проходили диспуты в Харькове, рассказывал В. Вересаев в письме к Н. С. Ангарскому от 16 февраля 1929 года: «Прошлый понедельник, 11-го, был открытый диспут об „Исанке“, с саженными афишами и пр. Огромный театр не мог вместить желающих… вызывали милицию для разгона. С тех пор каждый день читаю по клубам, разбирают меня нарасхват, требуют повторных выступлений. Устроитель говорит, что мог бы мне в течение месяца устраивать ежедневные выступления в клубах… уже за два дня до диспута – „Исанки“ в продаже не было…» (ЦГАЛИ).
В рассказе действительно был поставлен ряд острых вопросов жизни молодежи, но, к сожалению, некоторые из них решались автором односторонне, другие и вовсе не получали никакого разрешения Это сознавал и сам В. Вересаев. В статье «Разрушение идолов», опубликованной газетой «Известия» 24 февраля 1940 года, он, между прочим, писал:
«Лет одиннадцать-двенадцать назад я напечатал рассказ „Исанка“. В нем обрисовывалось совершенно безвыходное положение нашей учащейся девушки в области любви. Условия вузовской экономики и быта не допускали возможности семьи и ребенка; аборт неприемлем; оставались для большинства уродливые, неполные взаимоотношения, растлевающие дух, несущие с собою тяжелые нервные заболевания. Рассказ вызвал длинный ряд диспутов и целый поток читательских писем ко мне. Упорно, настойчиво мне предъявляли все один и тот же вопрос:
– Где же выход? Укажите выход!
Как будто это входит в компетенцию художника. И я, конечно, отвечал: „Не знаю!“
Но вот прошел десяток лет, и мы имеем возможность наблюдать совершенно конкретное разрешение вопроса, казалось бы, неразрешимого. У нас существует целый ряд „студенческих городков“ – крупных общежитий на несколько тысяч студентов и студенток. При „городке“ – своя библиотека, читальня, комнаты для занятий, столовая, буфет, всегда кипяток, прачечная, баня, почта, амбулатория, родильное отделение, ясли, детский сад» («Записи для себя», т. 5).