Орловский. Руки вверх!
Орловский бросается на Олю и хватает ее за больную руку.
Оля. Ай! Что вы делаете! (Растерянно.) Палач, шкура!
Боль приводит ее в ярость. Она бьет Орловского револьвером и выбивает из его руки револьвер. Начинается страшная рукопашная схватка. Чувства смертельной опасности и ненависти удесятеряют силы девушки. Схватка не на жизнь, а на смерть. Но все же Орловский начинает одолевать.
Улица возле контрразведки. Один из эскадронов Григория Ивановича карьером мчится на выручку отряду Царева. В гривы лошадей вплетены красные ленты. Эскадрон смешивается с отрядом Царева, засевшим за опрокинутым грузовиком.
Царев. Молодец Коля!
Эскадрон вместе с отрядом Царева стремительно атакует отряд юнкеров и офицеров, защищающий контрразведку; белые опрокинуты. Котовцы рубят белых.
Кабинет Орловского. Орловский повалил на пол Олю и скрутил ей руки за спину. С улицы слышен шум боя и крики «ура». Орловский прислушивается, отпускает Олю и подбегает к окну. Он видит: красные врываются в контрразведку.
Оля вскакивает с пола, кричит в окно: «Товарищи!» — и бросается на Орловского. Орловский с силой отбрасывает ее в другой угол комнаты. Оля стукается о несгораемый шкаф и на миг теряет сознание. Орловский выбегает из кабинета.
Черный ход в контрразведке. Орловский бежит вниз по витой железной лестнице. Коридор контрразведки. В коридор вбегает толпой отряд Царева. Царев впереди.
Царев с товарищами вбегает в кабинет Орловского, видит Олю, которая сидит возле несгораемого шкафа, держа здоровой рукой больную руку, стонет и прижимает к груди тетрадь. Царев наклоняется над нею.
Царев. Олька! Будь ты проклята. Что ты здесь делаешь?
Оля (с трудом, сквозь стон). Искала тетрадь Тарасова. (Показывает Цареву тетрадь.) Вот. (Закрывает глаза.)
Улица в предместье. Горячая встреча Котовского населением предместья. Котовский со своим штабом впереди. Цветы. Немного позади штаба — рядом с трубачом, неумело сидя верхом на лошади, едет Тарасов.
Мать Тарасова стоит на приступочке во дворе возле своего подвала. Вокруг нее соседи, которые когда-то переезжали в буржуазный квартал. Во двор входят Царев и солдат.
Царев (весело). Здравствуйте, мамаша.
Мать. Здравствуйте. Опять переселяться?
Царев. Да нет. Коля не появлялся?
Мать. Только что заснул.
Царев. Досадно. А он нам как раз до зарезу нужен.
Мать. Ни в коем случае!
Царев. На полчасика. Мы его привезем, отвезем и опять привезем.
Мать. Ни за что!
Царев. Митинг в цирке. Художественная часть без поэта не обойдется. (Нагибается к окну, кричит.) Коля, спишь?
Царев входит в комнату на цыпочках, чтобы не разбудить Ольгу, которая спит на кровати матери Тарасова. У нее забинтованная голова.
Мать. Не будите их.
Царев. Я потихонечку. (Трогает спящего Тарасова за плечо.) Коля, спишь?
Тарасов (вскакивает). А? Где? Что такое? Кто?
Царев. Это мы. Надевай сапоги.
Тарасов, ни о чем не спрашивая, начинает одеваться. Входит мать Тарасова.
Солдат. Мы всего на полчасика, мамочка…
Царев. Ну как, уже готов, Коля?
Тарасов. Куда идти?
Царев. Ты, Коля, золотой человек.
Митинг в цирке. Тарасов на арене, читает стихи.
Тарасов. «Ода Карандашу»!
В это время на галерке мы видим переодетого Орловского, который впился ненавидящими глазами в Тарасова. Осторожно Орловский вынимает пистолет и, упершись в барьер, целится в Тарасова. Выстрел. Замешательство. Орловского хватают. Тарасов невредим: Орловский промахнулся.
Товарищи, не волнуйтесь. Я жив, цел и невредим. (Видит Орловского.) А, это вы? Вы так же бездарно стреляете, как и пишете стихи.
Орловский. Я вас ненавижу!
Орловского уводят.
Тарасов. Итак, на чем мы остановились? (Продолжает читать.)
Глаза Тарасова сияют.
1957
Комментарии
Я, сын трудового народа…*
Работу над повестью писатель начал в 1936 году.
Впервые она опубликована в ноябрьской книжке «Красной нови» за 1937 год.
Вскоре после выхода повести вокруг нее началась острая полемика. Высокую оценку новому произведению Валентина Катаева дал в статье «Повесть о народном счастье» («Красная новь», 1937, № 11) критик В. Ермилов. Резко отрицательно характеризовал книгу В.Перцов, который в статье «Эпос и характер» («Литературная газета» от 30 января 1938 г.) критиковал ряд произведений современной литературы — в том числе роман-фильм «Мы из Кронштадта» Всеволода Вишневского и «Я, сын трудового народа…» В. Катаева — за слабое изображение характеров. О повести последнего В. Перцов писал, что она напоминает «живописью нравов» физиологические очерки сороковых годов прошлого столетия. Возражая критику, автор повести выступил в статье «Скрытая групповщина» («Правда» от 23 апреля 1938 г.) с протестом против пережитков рапповского схематизма в решении эстетических вопросов.
В 1939 году в содружестве с В. Катаевым известный советский композитор Сергей Прокофьев создает на основе повести оперу «Семен Котко». Писал он эту оперу с большим увлечением и написал ее очень быстро.
Прокофьев, рассказывая о том, почему он обратился к повести Катаева, признавался: «Мне давно хотелось написать советскую оперу, но я долго не решался взяться за работу, пока постепенно не выработал точку зрения на то, как надо подойти к этой задаче… Хотелось живых людей с их страстями, любовью, ненавистью, радостью и печалью, естественно вытекающими из новых условий. В этом отношении меня заинтересовала повесть Валентина Катаева „Я, сын трудового народа…“. Люди у Катаева абсолютно живые, и это самое главное. Они живут, радуются, сердятся, смеются — и вот эту жизнь мне хотелось передать» (Сборник «С. С. Прокофьев. Материалы, документы, воспоминания», Госмузиздат, М. 1961, стр. 235–236).