– Ну!.. И вы…?!
– Да. Это человеческое сало, если хотите. Но что поделаешь, голод – не тетка!..
– Я не буду есть этой дряни!.. – Николка сердито отшвырнул шар. – Что я: людоед, что ли, какой?..
– Напрасно, – пожурил врач, – больше вы ничего здесь не найдете… А жирок, уверяю вас, вкусный.
Не кончив первого шара, Скальпель полез за вторым: ему на самом деле нравилось новое кушанье.
– Знаете, ведь человеческий жир – идеальный продукт: он не требует над собой работы желудка; целиком всасывается и откладывается в организме… Бросьте ломаться, кушайте…
Николка поднял шар, осмотрел его со всех сторон и снова бросил с тяжелым вздохом:
– Нет, убейте – не могу!
И насупился, так как его желудок держался противного мнения.
– Хотите, повторим маленький кусочек из физиологии? – невинно предложил врач, словно не замечая всей трагедии друга, а в то же время от полной души желая ему победы над предвзятым отвращением.
– Хотите, повторим?..
Николка понял, что врач хочет дать ему время оправиться, и быстро согласился:
– Хочу.
– Мы находимся сейчас с вами в отверстии сального канала или протока, как его еще называют. Таких отверстий на коже человека имеется бесчисленное множество; они разбросаны по всей ее поверхности, за исключением ладоней и подошв ног. Там их нет… Каждый, проток идет глубоко внутрь, впрочем, дальше границ кожи не заходит, и оканчивается сальной или жировой железой, которая, как показывает ее название, вырабатывает жир. Этот жир сначала выходит из железы в виде вот этих шариков, так называемых жировых клеток. Поднимаясь вверх, клетки постепенно растут и наконец, достигнув известного уровня, лопаются. Из них вытекает жидкий жир. Его назначение – смазывать кожу в целях предохранения ее от растрескивания и для придания ей эластичности…
Николка между тем снова поднял противный его сердцу шар и с пристальным вниманием рассматривал его.
– Обыкновенно сальные протоки выходят на поверхность кожи вместе с волосками или с пухом. Каждое отверстие имеет в себе один волосок. Вот, между прочим, и в нашем протоке растет такой… (Врач указал на короткое и острое бревнышко, находящееся у периферии ямы. Николка посмотрел туда и в то же время незаметно поднес шар ко рту, как бы нюхая его)… Там, внизу, где мы повстречались с тем страшным животным… Вы знаете, кто это был?..
– Угу… – Николка не успел проглотить и сконфузился. Врач немедленно отвернулся.
– Да. Это была вошь… Так вот. Внизу кожа покрыта пушком, который едва заметен для глаза нормального человека, а нам представляется в виде длинных сабель. Вы видели, что вокруг каждой такой сабли имеется круглое отверстие; это – тоже сальный проток; наш – значительно больше его, и это потому, что он открывается вместе с настоящим волосом, а не с пухом…
– А на какой части тела мы находимся? – спросил Николка, уже значительно подкрепившийся и восстановивший поэтому интерес к внешнему миру.
– Мы находимся на груди. На груди человека, который, по всей вероятности, спит, лежа на спине… Теперь вы хотите спросить, как я это узнал?.. (Николка совсем не имел такого намерения, ибо, запустив руку под себя, тянул второй шар). А вот как. Прежде всего, этот подземный гул производят легкие и сердце. Как вам известно, их лучше всего выслушивать – у больного, к примеру, человека – спереди, т. е. на груди. И затем: если бы мы были на спине, то не сидели бы подле такого волоса; на спине имеется лишь пушок… Вот…
Николка залпом выпил содержимое второй клетки, сморщился и невольно произнес:
– Ну и гадость!..
Врач не выдержал роли и прыснул:
– Ха-ха-ха! Вот и вы приобщились к людоедству!.. Ха-ха-ха!..
Николка не отставал: раз дело сделано, можно и похохотать. «Идеальная» пища и крепко набитые желудки сказались в припадке неудержимого смеха. Необычайность обстановки и засаленный вид приятелей только подливали масло в огонь. Их хохот увеличивался при взгляде друг на друга…
Сальный проток никогда не видал такого веселья. Оно плескалось через края ямы и на целый сантиметр разливалось кругом…
В самый разгар буйного веселья, когда ему оставалось весьма немного, чтобы перейти норму, когда Скальпель катался мячом по яме, захлебываясь и от смеха, и от жира, а Николка дико выплясывал неизвестно что, – оглушительный их хохот вдруг покрылся в тысячу раз более оглушительным ревом… Одновременно поднялась такая канонада («от сокращения мышц», – пояснил перепуганный врач), что уши никакого микроскопического существа не выдержали бы, если бы их не закупоривал жир. Все тело заколебалось… Жировые клетки сорвались и запрыгали, как бешеные.