В следующую секунду я заметил неподдельный ужас на лице Лейверса.
— Шериф, может, мне позвонить в ФБР? — искренне посочувствовал я ему.
Глава 3
Распрощавшись с компанией около семи часов, я отправился домой, три часа поспал и вернулся в офис около полудня. Мой измученный вид в точности отражал то, что творилось в душе.
Аннабел Джексон — гордость Юга, мое наказание и одновременно секретарша шерифа — тепло улыбнулась и, захлебываясь от восторга, произнесла:
— Ну разве все это не волнующе, Эл?
— Да, — согласился я, — настоящая нервотрепка.
— Впервые в жизни чувствую себя в эпицентре чего-то стоящего!
— У меня дома такое же чувство тебя ожидает каждую ночь, — не преминул я высказать свое заветное желание. — Стоит тебе только захотеть.
— Не зацикливайся, — небрежно отбрила она меня. — Могу поспорить, в глубине души ты тоже заинтригован. Только делаешь вид, что уже всем пресытился.
— Поживем — увидим, стоит ли это дело выеденного яйца, — важно заметил я. — Шериф у себя?
— Он не уходил домой со вчерашнего вечера! — доложила Аннабел. — Как ты считаешь, Эл, этот ужасный Вуд действительно убийца?
— Гадание — самое опасное занятие при расследовании. — Мне захотелось поубавить ее пыл. — Один факт может изменить всю придуманную версию.
— Фу, какой ты скучный! — фыркнула она. — Истинный слуга закона и порядка!
Я вошел в кабинет шерифа без стука, поскольку считал, что даже лейтенанту положены кое-какие привилегии. О них я неустанно твердил Аннабел Джексон, только она не хотела меня понимать.
Под глазами у Лейверса за время моего отсутствия появились черные круги. Он посмотрел на меня сквозь завесу сигарного дыма и не без сарказма спросил:
— Надеюсь, хорошо отдохнул, Уилер? Готов с новыми силами продолжать расследование? А я тут объявил по радио, чтобы все преступления в стране прекратились, пока лейтенант отсыпается.
— Надеюсь, ваше сообщение подействовало, — скромно парировал я.
— Садись и заткнись! — сердито проворчал шериф. — У меня от тебя скоро откроется язва. Хватает неприятностей и без твоих глупых шуток!
Я опустился в кресло с отличными пружинами, которое предназначалось для посетителей, и закурил.
— Пока так и не удалось найти Тони Фореста, — угрюмо сообщил Лейверс. — Как я понимаю, ночью, когда он покинул дом в Хилл-Сайде, его тут же подобрала летающая тарелка!
— А как дела у Беллы Вуд? — поинтересовался я. — Она гостит у нас или за нее кто-нибудь поручился?
— Ты ушел в семь, — тяжело произнес он, — а в семь десять Мартенс привел Гарри Стенсена. Тебе известно, кто такой Стенсен?
— Адвокат.
— Спроси, кто такая Руфь Вейб, ты бы ответил — бейсболистка! Да, адвокат, но какой! — хмыкнул Лейверс. — В общем, в семь двадцать они уже ушли, и дочь Вуда вместе с ними.
— И какова сумма залога? — полюбопытствовал я.
— Залог нужен только в том случае, если человек находится под следствием, Уилер, — назидательно напомнил мне шеф. — Думал, ты уже это знаешь.
— Вы хотите сказать…
— Да, хочу сказать! Мне что, своих проблем не хватает? Ты же рассказал только, что она была пьяна, превысила скорость и выехала на встречную полосу…
— А что же, мой рассказ для вас ничего не значит?
— Не значит, потому что сюда явился Стенсен! — откровенно выпалил Лейверс. — С меня достаточно убийства Ковски. Или ты думаешь, я горю желанием увидеть, как со слов Стенсена все газеты страны распишут бестолкового провинциала шерифа, который пытался очернить и терроризировать невинную девушку лишь потому, что она оказалась дочерью лидера рабочего профсоюза?
— Шериф, Белла Вуд обещала мне оказать большую услугу, если я сниму ее с крючка. А это, между прочим, о чем-то говорит, несмотря на все ваши добрые намерения.
Лицо Лейверса сделалось багровым, задыхаясь от гнева, он заорал:
— Ты можешь хотя бы десять секунд не думать о сексе? — Затем, слегка успокоившись, сообщил: — Пол Уинтерманн вылетел из Вашингтона, будет здесь около трех пополудни.
Новость заставила меня задуматься.
— Вы имеете в виду того парня, что заведует следственным отделом в Сенате?
— Вот именно! — Лейверс протер лицо свежим носовым платком. — Я собираюсь позвонить в отдел убийств, Уилер. Самим нам очень опасно заниматься этим делом.
— Как скажете, шериф, — вежливо отозвался я.
— Тебе хорошо сидеть здесь и дуться на меня! — В его голосе чувствовалась горечь. — Тебе не звонили так, как мне за последние три часа. Четыре звонка только из одного Вашингтона!