96. Т. В. КАШИРИНОЙ (ИВАНОВОЙ)
20 июня 1926 г.,
Москва
Милая Тамара. Вчера приехал в Москву. Надеюсь, что Правдухин передал тебе деньги, высланные мною телеграфно. Я послал сто рублей перед отъездом из Одессы и триста пятьдесят рублей из Харькова. Из этих 350 рубл. Правдухин должен был взять себе сто рублей. Очень прошу, сообщи мне твои соображения относительно дальнейшего твоего бюджета. Дела теперь, как тебе известно, трудные, и надо жить с расчетом. Я не предвижу значительных сумм до тех пор, пока не сдам серьезной литературной работы, а заниматься литературой в такой суете и беготне невозможно. Мне придется, вероятно, согласиться на настойчивые предложения Вуфку присутствовать при постановке картины, придется это сделать, п<отому> ч<то> других источников к существованию при моей литературной бездеятельности я не вижу, да кроме того, если меня не будет, режиссер все испортит радикально. С нетерпением жду писем о твоем здоровье, об общем вашем состоянии. В Москве у меня еще одно нелегкое дело — выпроваживать маму за границу. Надеюсь, что мне удастся это сделать в течение ближайших десяти дней. Чувствовал бы я себя хорошо, если бы можно было работать. Ну, да когда-нибудь придет это время. Низко кланяюсь З. В. и Татьяне. Напиши мне обо всем подробно и толково. Постарайся, милая дура, быть здоровой, очень тебя прошу.
Твой И. В.
М. 20/VI-26
97. Т. В. КАШИРИНОЙ (ИВАНОВОЙ)
24 июня 1926 г.,
Москва
Милая Тамара. Вот уже несколько дней я живу в Москве обыкновенной моей, т. е. унизительной и трудно переносимой жизнью — поиски денег, вынужденные свидания с «деловыми» людьми, невозможность работать настоящую работу и проч. Рассчитываю на то, что мама уедет в конце будущей недели, тогда и мне придется ехать в Одессу, перспектива невеселая, потому что я боюсь, что мне и там не удастся работать. Был вчера у Воронского, встретил у него Лидию Никол. Она очень толстая, весела ли она — не разобрал. Жду от тебя писем, ответа на мое письмо о деньгах. Хорошо бы, чтобы все у тебя текло сравнительно хотя бы благополучно, дай тебе бог. Будь здорова, душа моя.
Твой И. Б.
М. 24/VI-26
98. Т. В. КАШИРИНОЙ (ИВАНОВОЙ)
26/VI-1926 г.
26 июня 1926 г.,
Москва
Милая Татушенька. Письмо твое от 23/VI получил. Живу благополучно. Благополучием я называю то, что мне благодаря жесткому режиму удается выкроить часа три каждый день для размышления о более радостных вещах, чем сценарии, редакция, надоевшие, ненужные люди и проч. В городе маленько досаждает жара, она у нас египетская. «Бюджет» ты составила, бедняжка, с предельной экономией, действительно, ниже этого минимума спускаться нельзя, ненормально в этом бюджете только то, что 33% уходит на квартиру, ну да с этим пока ничего сообщить тебе не могу. Предполагать и болтать легко; теперь все надо подгонять так, чтобы хотя на несколько месяцев вперед обеспечить регулярный и порядочный заработок; совершенно очевидно, что кино в нынешнем его положении не может дать единовременно крупную сумму, посижу еще в Москве, «ситуация» скоро прояснится. Ты что-то сгоряча написала о судах. Избави тебя бог, ни при каких условиях не отягощай себя этой гадостью, только дуракам потеха.
Вот и все дела. Будь благословенна в женах! В каждом письме ты упоминаешь о каких-то «ребенках»? Спятила ты, мать? Не пугай, за ради бога, а то как прочитаю — сердце переворачивается вверх ногами. До свиданья, душа моя.
Твой И. Б.
99. Т. В. КАШИРИНОЙ (ИВАНОВОЙ)
28 июня 1926 г.,
Москва
Уважаемая дура. Твой набат от 25/VI получил. Относительно мрачности моей ты ошибаешься. Я пребываю в превосходнейшем расположении духа, это, главным образом, касается души, беспокоят меня только материальные дела, но от беспокойства до несчастий далеко, уважаемая дура, не надо извращать, раздувать, распирать незначительные события. Я предвижу резкое понижение заработков. В отношении меня это хорошо — заживу лучше и буду заниматься делом, а не пустяками, в отношении тебя плохо. Я в Москве еще посижу, буду работать и изыскивать способы получить более или менее крупную сумму, сумма эта нужна нам для покупки квартиры в Ленинграде. Это основное дело, но и тут катастрофы пока нет, п. ч. в Детском Селе можно беспечально прожить еще месяца три. На текущие же расходы деньги будут. Все, что ты болтаешь о службе для тебя и Зинаиды, — сущий вздор, это известно тебе так же хорошо, как и мне, пока ты не родишь это столь медлительное чудище, пока ты не оправишься от родов — толковать не об чем, все это мы в свое время устроим; для того, чтобы обзаконить младенца, есть еще тысяча лет — я знаю человека лет двенадцати, родители которого несколько дней тому назад ходили в ЗАГС для того, чтобы выправить ему необходимые бумаги.