И.
127. П. И. ЧАГИНУ
20 декабря 1926 г.,
Москва
Дорогой Петр Иванович!
Я не забыл о моих обязательствах, ни на один день не забывал о них. 26-й год сложился для меня несчастливо, я ничего не работал, и вины моей в этом не было — много раз я брался за перо, но тяжкие обстоятельства отрывали меня от работы.
Я собираюсь зажить теперь по-иному и первый написанный мной рассказ будет послан в «Кр[асную] газ[ету]».
Не сердитесь на меня.
И. Бабель
M. 20/XII-26
128. Т. В. КАШИРИНОЙ (ИВАНОВОЙ)
5 января 1927 г.,
Киев
Телеграмму получил. Надеюсь, что ты исполнила все поручения. Главу для «Огонька» написал. Завтра пошлю тебе ее, и доверенность для получения денег, и письмо Кольцову.
«Блуждающие звезды» еще не видел, говорят, — гадость ужасная, но сборы — аншлаг за аншлагом. К «Бене Крику» (картина очень плохая) пишу надписи. От этой кинематографической дряни настроение скверное. Что у вас? Напиши о здоровье и всем прочем.
Письма для Зинаиды настрочу завтра — теперь вечер, я очень устал. Была ли она у Ольшевца?
Поклон всем чадам моим и домочадцам.
Твой И.
К. 5/I-27
Получила ли ты нужные бумаги в Цекубу?
129. Т. В. КАШИРИНОЙ (ИВАНОВОЙ)
8 января 1927 г.,
Киев
Письмо твое от 4/I получил. То, что ты немедленно не передала открытки Гилевичу, — неестественно глупо. Пришлось это сделать мне — много дней потеряно, и перевод, вероятно, не будет отправлен. История эта оттягивается минимум на два месяца. Необъяснимо глупо.
Прилагаю доверенность на получение гонорара из «Огонька». Кольцов в разговоре со мной сказал как-то, что мне заплатят 200 р. за главу, я решил требовать 250 р. Остается, значит, 150 р. Если он очень будет упорствовать — возьми 100, ты себя этим накажешь. О службе я ему писал, следовательно, ты можешь с ним об этом говорить. Домашний его телефон 2-74-61, телефон его в «Огоньке» можно узнать, позвонив 2-96-12.
Была ли Зинаида у Ольшевца? Была ли ты в аукцион<ном> зале? Повторяю, если они дадут за ковер меньше 100-120 р. чистых, то его надо забрать.
От предположенных тобою расходов временно воздержись. История с форточкой — ничего не понимаю, у них открывается целое окно. Сколько надо заплатить за телефон?
Дальше: Роза Львовна обещала часть мебели временно оставить, не оставит ли она свою тахту?
Громовой твой план наполнил меня ужасом. Во-первых, 14 я не смогу приехать, постараюсь приехать 18-20. Затем, в последний момент, я считаю нужным объявить Гилевичу о моих планах, скажу, что меня специально вызвали и проч. Далее, было ведь условие, что для домоуправления Роза Львовна не выезжает совершенно, у нас будет время исподволь вступить во владение, пока будет прописан Борис Миронович. Напиши мне обо всем спешно.
О каких намеках на работу ты говоришь?
Очень рад, что мальчику полегчало. Надо думать, что все наделало это проклятое пахтанье!
Желаю всем «успеха в делах ваших».
К. 8/I-27 И. Б.
130. А. Г. СЛОНИМ
9 января 1927 г.,
Киев
Дорогие граждане. Живу в Киеве. Здесь идут картины, сделанные по моим сценариям — сделанные бездарно, пошло, ужасно. Я пытаюсь работать, но толку пока от этих попыток мало. Когда буду в Москве — не знаю. Возможно, что скоро. К сожалению, мне не придется жить у вас, а хорошо бы. Мое жалкое присутствие нужно в другом месте. Как только приеду — заявлюсь к вам. Низко кланяюсь моему сожителю — Илюше Менделевичу.
Киев, 9/I-27 Ваш И. Б.
131. Т. В. КАШИРИНОЙ (ИВАНОВОЙ)
11 января 1927 г.,
Киев
Письмо твое от 8-9/I получил. Грустно. У меня было не лучше. «Муза», отлетевшая от меня в злополучные царскосельские дни, не хочет возвращаться. Самое ужасное — мне не хочется писать. Этого я боялся больше всего, и это наступило.
20-го я приеду обязательно. Надо настоять на том, чтобы Р<оза> Л<ьвовна> 16-го выехала якобы на несколько дней и уступила тебе комнату временно, а когда я приеду, мы постараемся все устроить. Она не должна вывезти всю мебель.
Была ли ты в аукцион<ном> зале? Получила ли деньги в «Огоньке»? Всем, спрашивающим меня, знакомым и издательствам, говори, что я уехал в неизвестном направлении на неизвестный срок.
И.
К. 11/I-27