Манит, как морская
Пучина, женщина такая.
Зачем себя отягощать
Баластом, в эту глубь ныряя?
Тристан и Лусиндо уходят.
Динарда в мужском дорожном костюме, Бернардо, Фабьо.
Динарда
Глядите: трое молодцов
Возникли вмиг из пены белой.
Бернардо
Мне море так осточертело,
Что я скалу обнять готов.
Фабьо
Земля нам, людям, мать родная.
Кто кормит нас, как не она?
Динарда
Бернардо
Нет, выплыл бы дельфин, играя,
И не спеша, как на плоту,
Унес бы вас в одно мгновенье.
Как некогда певца за пенье,
Он спас бы вас за красоту.[11]
Динарда
Спаслись мы от стихии водной,
Но здесь что делать нам, когда
В карманах наших лишь вода?
Бернардо
Динарда
Бернардо
Динарда
И здесь, как и в любой стране,
У короля нужда в солдатах.
Фабьо
Ходить то в латах, то в заплатах?
Нет, это дело не по мне.
Уж лучше на лакейской кляче
Трястись за кем-нибудь вослед.
Бернардо
Я не затем рожден на свет.
Фабьо
Все служат так или иначе.
Бернардо
Фабьо
Бернардо
Фабьо
Король — в величии и славе,
Двором и королевством правя;
Сеньоры — остриями шпаг,
Отвагою и безрассудством,
Послушливым дубовым лбом
Иль тихим вкрадчивым словцом,
Угодничеством, лизоблюдством;
Священник — тем, что он для нас
Благоговейно служит мессы,
Министр — державы интересы
Отстаивая каждый час.
Пером скрипучим писарь служит,
Тяжелым топором палач,
Мечом солдат, ланцетом врач,
Коль кто-нибудь вдруг занедужит,
Судейский — тем, что от него
Влетает честному и вору;
Ремесленник — слуга сеньора,
Мужик — идальго своего;[12]
Жена прислуживает мужу,
Отцу помощник сын родной,
Отец — башмачник, и портной,
И булочник для них к тому же.
И каждый смертный принужден
Быть самому себе слугою.
Свою особу беспокоя,
Ее послушно кормит он.
Лишь Диоген, как вам известно,
Не услужая никому,[13]
Провел весь век свой, и ему
Жилось отлично в бочке тесной.
Бернардо
Все это так. Но одного
Хочу: чтоб не был в подчиненье
(Ведь правил нет без исключенья)
Никто из нас ни у кого.
Испанцы мы! И если случай
С отчизною нас разлучил,
Он, значит, здесь нам поручил
Ее десницей стать могучей,
Иль вздумал нас преобразить
В три новых пáсолнца на небе.
Вот истинных испанцев жребий!
Динарда
Фабьо
Должна судьбу решить
Загаданная мной монета.
Кто вытащит ее — сеньор,
А те, кто проиграет спор,—
Его пажи.
Динарда
Бернардо
Мы оперим приставкой дон
Счастливца имя. Хоть и бедный
Деньгами, славою наследной
Зато он будет наделен.
Живя подобно всем сеньорам,
Он сможет с вице-королем
Обедать за одним столом
И пышный соблюдать декорум,
А там и дружбу завести
С богатою сицилианкой,—
Так верной картой бьют по банку.
Испанец у судьбы в чести!
Не так ли?
вернуться
Как некогда певца за пенье, Он спас бы вас за красоту. — Намек на древнегреческую легенду о замечательном поэте и музыканте Арионе (VII–VI вв. до н. э.), который бросился в море и был вынесен на берег дельфином, зачарованным его пением. Эта легенда вдохновила А. С. Пушкина на создание стихотворения «Арион».
вернуться
Мужик — идальго своего. — Идальго — звание мелкого испанского дворянина.
вернуться
Лишь Диоген… Не услужая никому, Провел весь век свой… — Диоген из Синопа (ок. 404–323 до н. э.) — древнегреческий философ, провозгласивший принцип воздержания от земных благ. Он жил подаянием, все его имущество состояло из бочки, заменявшей ему жилье, мешка для хлеба и палки.