Александр продолжал речь, и пламенное чувство горело в нем:
— Если ты приходишь домой в ночь, в бурю и видишь в оконную щель, что в твоей избе хозяйничают воровские люди, буйствуют, хотят зарезать и детей, и мать, и жену… станешь ли ты раздумывать да высчитывать: сколько злодеев в избе да справлюсь ли я с ними али не осилю? Нет, ты ворвешься в избу с топором или простым дрекольем и набросишься на охальников-злодеев, сколько бы их ни было! Верно ли я говорю?
— Это верно! Так бы и мы сделали, Ярославич! — послышались тихие голоса.
— Сейчас не время нам высчитывать да прикидывать, много ли свеев и немцев и остры ли у них копья и мечи… Да, увидел я, что бой будет не на жизнь, а на смерть, но мы должны их осилить. Мы должны подползти к ним неслышно, незримо, в самый свейский лагерь, и навалиться на них, как мы наваливаемся на охоте на волка, ловя его за уши. В эту ночь, думая, что мы далеко, вороги наши спят, не ждут гостей, а храпят, накрывшись чем попало. А мы набросимся на них и споем им «вечную память»!
Совещание продолжалось недолго. Все молча стали разбирать оружие.
Александр торопливо отдавал последние приказания своим дружинникам:
— Подойдя к вражескому стану, сперва стойте наготове, ни слова, ни шороха! Ждите, пока наши обойдут кругом свеев: Ратша — с верхнего конца, а Гаврила Олексич — с нижнего, а еще с Ижоры подплывут в ладьях ижорцы. Когда услышите звонкий посвист новгородский, бросайтесь вперед, рубите сходни и канаты, чтобы корабли отплыли и свеям сойти на берег было уже невозможно. На берегу бейте врага нещадно, тесните к воде. А ижорцы начнут прорубать днища у кораблей, чтобы утопить их. Торопитесь, чтобы враги не успели распознать, как нас мало. Когда же вы услышите второй посвист, то быстро уходите и скрывайтесь в лесу. Нынче мы их одолеем: наше дело правое!
— А ты сам где будешь, Ярославич? — спросил кто-то. — Не потерять бы тебя в темноте.
— Вы меня все время будете видеть: я на гнедом разыщу главного их воеводу Биргера, чтобы посчитаться с ним. Все ли меня поняли?
— Как не понять! — отвечали воины.
— Теперь, други смелые, вперед! — приказал Александр. — Пробирайтесь тихо, как на медвежьей облаве, чтобы не вспугнуть до времени обложенного зверя.
Все поднялись, оправляя оружие.
Надвигалась буря. Быстро темнело. Тучи на небе сгущались и неслись куда-то вдаль над бескрайними лесными трущобами. Порывистый ветер с шумом раскачивал вершины столетних сосен и огромных развесистых берез.
Упали тяжелые капли дождя. Они падали наискось и стали учащаться. Вспыхнула молния и на мгновение осветила весь шведский лагерь, растянувшийся вдоль берега. На миг стало светло, как днем, и тотчас снова все потонуло во мраке, который казался еще гуще, еще чернее. Где-то вдали прогремели первые раскаты грома. Вскоре гром прокатился уже над самой головой.
Молнии вспыхивали одна за другой, и грохот свирепствовал не переставая.
Буря усилилась. Высокие сосны со скрипом и стоном раскачивались, точно негодуя, что их потревожили. Осины трепетали всеми своими листьями, которые, отрываясь, неслись на лагерь, осыпая лежащих шведских воинов. Они теснее жались друг к другу, кутаясь в широкие плащи. Дождь лил непрерывно. Разведенные костры погасли. Буря проносилась через вековой лес, где слышался треск и грохот ломающихся и вырываемых с корнями деревьев. Только березы, крепко уцепившись корнями за землю, раскачивались, склоняясь, точно в земном поклоне, затем снова выпрямлялись.
По Неве катились высокие валы и выплескивались на берег. Корабли раскачивались, скрипя мачтами, грозя порвать канаты.
— Это русские колдуны призвали всех своих дьяволов, чтобы не пустить нас в свой город! Но нас не так-то легко прогнать! Мы скоро вволю погуляем в богатом Хольмгорде!..
Ярл Биргер тоже проклинал всех русских колдунов и святых, укрывшись в своем шатре. Он приказал слугам сидеть снаружи шатра и следить, чтобы буря не порвала веревок, которыми шатер был привязан к вбитым в землю приколам.
Дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Буря промчалась, и только вдали слышались слабые раскаты грома.
Еще туман не рассеялся. Еще шведы крепко спали и в лагере была тишина, когда русские воины бесшумно набросились на незваных гостей, поражая их топорами, мечами и рогатинами.
Услышав раздавшийся в двух концах лагеря пронзительный свист, проснувшиеся шведы сперва не могли ничего понять, но внезапная беда уже навалилась и привела их в ужас, вызвав общий беспорядок. Русские воины ворвались в шведский лагерь, не разбирая дороги, прыгая через лежавших иноземцев, и стали рубить их с бешеной яростью.