Февральская революция не внесла существенных изменений в положение трудовых классов края. Солдаты, эти наиболее революционные элементы деревни, были еще на фронте. А рабочие, слабые вообще, как класс, в силу экономической отсталости края, и не окрепшие еще, как организованная единица, пребывали в состоянии упоения добытыми политическими свободами, не собираясь, видимо, идти дальше. Вся власть оставалась в руках имущих классов. Последние цепко держались за власть и выжидали, охотно предоставляя эсеро-меньшевистским стратегам усыплять рабочих и крестьян мудрыми речами о 6ypжуазном характере русской революции, о неосуществимости социалистического переворота и пр.
Октябрьская революция резко изменила положение. Она одним взмахом перевернула все отношения, поставив вопрос о переходе власти в руки трудовых классов. Клич “Вся власть рабочим и крестьянам!” громом прокатился по стране, подняв на ноги угнетенные массы. И когда этот клич, пущенный на севере России, стал претворяться там в жизнь, имущие классы Закавказья воочию увидели, что Октябрьская революция и Советская власть несут им неминуемую смерть. Борьба против Советской власти стала для них, поэтому, вопросом жизни и смерти. А “социалистическая” эсеро-меньшевистская интеллигенция, вкусившая уже от древа познания власти и поставленная теперь перед перспективой потери последней, автоматически очутилась в союзе с имущими классами.
Так создалась антисоветская коалиция в Закавказье.
Закавказский комиссариат с его татарскими беками, вроде Хан-Хойского и Хасмамедова, с одной стороны, и грузинскими дворянскими интеллигентами, вроде Жордания и Гегечкори — с другой, является живым воплощением этой антисоветской коалиции.
Для коалиции классов внутри национальных групп организуются “национальные советы”: грузинский, татарский, армянский. Их вдохновитель — меньшевик Жордания.
Для коалиции имущих слоев всех главных национальностей Закавказья создается Закавказский комиссариат. Его руководитель — меньшевик Гегечкори.
Для объединения “всего населения” края в борьбе против Советской власти организуется так называемый “Закавказский сейм”, состоящий из эсеро-меньшевистско-дашнако-ханских членов Учредительного собрания от Закавказья. Его декорация, то бишь, председатель — меньшевик Чхеидзе.
Тут есть и “социализм”, и “национальное самоопределение”, и еще нечто более реальное, чем эти старые побрякушки, а именно: реальный союз имущих слоев против рабоче-крестьянской власти.
Но побрякушками жить долго не положено. Союз требует “дела”. И “дело” не замедлило выступить на сцену, как только появилась первая реальная опасность. Мы говорим о революционных солдатах, возвращавшихся с турецкого фронта после открытия мирных переговоров. Солдаты эти должны были проехать через Тифлис, столицу антисоветской коалиции. Они могли составить в руках большевиков серьезную угрозу существованию Закавказского комиссариата. Опасность самая реальная. И тут-то, пред лицом этой опасности, отпали все и всякие “социалистические” побрякушки. Контрреволюционный характер коалиции выступает наружу. Комиссариат и “национальные советы” разоружают возвращающиеся с фронта части, подвергая их изменническому обстрелу, и вооружают дикие “национальные” орды. Для большей прочности “дела” и обеспечения себя с севера, Закавказский комиссариат вступает в соглашение с Карауловым и с Калединым, посылает последнему целые вагоны патронов, помогает ему разоружать те части, которые сам не сумел разоружить, и вообще поддерживает его всеми средствами в борьбе с Советской властью. Обезопасить имущие классы Закавказья от покушений со стороны революционных солдат, не гнушаясь никакими средствами, — такова сущность этой низкой “политики”. Натравливание несознательных вооруженных мусульманских отрядов на русских солдат, завлечение последних в заранее устроенные засады, избиение и расстрел, — таковы средства этой “политики”. Высшей иллюстрацией этой позорной “политики” разоружения является расстрел русских солдат, шедших с турецкого фронта против Каледина, у Шамхора, между Елизаветполем и Тифлисом.
Вот что сообщает об этом “Бакинский Рабочий”:[11]
“В первой половине января 1918 года на линии железной дороги от Тифлиса до Елизаветполя тысячные банды вооруженных мусульман во главе с членами Елиааветпольского мусульманского национального комитета а при помощи бронированного поезда, посланного Закавказским комиссариатом, произвели ряд насильственных разоружений уезжающих в Россию войсковых частей. Причем, убиты в искалечены тысячи русских солдат, трупами которых усеяна железнодорожная линия. Отобрано у них до 15 000 ружей, до 70 пулеметов и два десятка пушек”.
Таковы факты.
Союз помещиков и буржуазии против революционных солдат Закавказья, действующий под флагом официального меньшевизма, — таков смысл этих фактов.
Мы считаем нужным привести здесь выдержки из статей “Бакинского Рабочего”, освещающие елизаветпольско-шамхорские события.
“Правду о елизаветпольских событиях меньшевики стараются скрыть. Даже газета их вчерашних союзников, тифлисских эсеров, “Знамя Труда” констатирует их попытки “замять дело” и требует открытого обсуждения вопроса в краевом центре. Мы приветствуем это требование эсеров, ибо от того, будут ли официально разоблачены виновники шамхорской трагедии, будет ли пролит полный свет на события 6-12 января или нет, в значительной мере зависит дальнейшая судьба революции в Закавказье.
Мы заявляем, что в числе виновников елизаветпольских событий должен быть назван прежде всего бывший когда-то вождь кавказской социал-демократии, ныне так называемый “отец грузинской нации” — Ной Николаевич Жордания. Это под его председательством президиум краевого центра постановил разоружать проезжающие эшелоны и вооружать за их счет национальные полки. За его подписью была отправлена телеграмма Елизаветпольскому мусульманскому национальному комитету о разоружении эшелонов, скопившихся около Шамхора. Он, Ной Жордания, посылал делегации из Тифлиса с тем же поручением разоружать эшелоны. Это было официально заявлено членом делегации солдатом Крупко па многолюдном заседании Гражданского комитета в Елизаветполе. Ной Жордания и его всегда не по разуму усердный помощник Н. Рамишвили послали бронированный поезд во главе с Абхазава, который раздавал оружие мусульманам и помогал им расстреливать тысячи солдат и разоружать эшелоны.
Ной Жордания оправдывается тем, что он телеграммы не подписывал. Десятки людей, армян и мусульман, утверждают, что телеграмма подписана им и эта телеграмма существует. Жордания говорит, что он, узнав об осложнениях, по телефону говорил с Абхазава, просил не разоружать насильственно эшелоны и пропустить их. Абхазава убит; это заявление не может быть проверено, но мы допускаем, что разговор был…
Если оставить мертвого, на которого, по пословице, все валить можно, есть живые свидетели, опровергающие показания Жордания и подтверждающие как адрес телеграммы, так и подпись Жордания и посылку делегации с поручением разоружить и пр.
Почему Жордания не привлекает их к ответственности, если они говорят неправду? Почему он и его друзья хотят “замять дело”?
Нет, граждане Жордания, Рамишвили и КО, на вас лежит тяжелая ответственность за кровь тысяч солдат, убитых 7-12 января.
Можете ли вы оправдаться в этом тяжком преступлении? Но не о личном оправдании идет у нас речь.
Жордания интересует нас в данном случае не как личность, а как вождь партии, делающей политику в Закавказье, как наиболее авторитетный и ответственный представитель закавказской власти.
11