Белогвардейщина горланит часто «SOS»!
Что мы, покончивши с Россией богомольной,
Культурно-де пошли дорогою окольной.
Ну, это, знаете ль, белейшие, вопрос!
У нас от стариков до молодежи школьной
– Так общий уровень культурный наш возрос
Не зря же Пушкина читают все взасос,
И том Некрасова стал книгою настольной.
Нет, наш культурный рост с минувшим несравни
Давно уже свое изживши малолетство,
Мы ценим, любим и храним
Свое культурное наследство.
Намедни, получив крыловских басен том
С тремя статейками критического клана,
Я задержал свое внимание на том,
Что выперло в словах какого-то Коплана.
Еще под маркою двуглавого орла
Писались в книжицах такие утвержденья,
Что «басня, собственно, с Крыловым умерла
И форме басенной не ждать уж возрожденья, –
Не говорит она ни сердцу, ни уму».
– Мир праху твоему! –
Коплан на басню ставит «вето».
Не нужно нам оружье это!
Позвольте, как же так, я сразу не пойму.
Спросить партийного любого старожила:
В двенадцатом году – в маневренном бою –
Когда опасность нас повсюду сторожила,
Была нам басня впрок и службу нам свою
С немалой честью сослужила!
Но у Коплана некий шок
Иль дооктябрьский склад и мозга и кишок:
О баснях «правдинских» сей критик ни словечка.
Вот раскусите человечка,
Какой в нем кроется душок.
Крылов… Не мне снижать его талант огромный:
Я – ученик его почтительный и скромный,
Но не восторженно-слепой.
Я шел иной, чем он, тропой.
Отличный от него по родовому корню,
Скотов, которых он гонял на водопой,
Я отправлял на живодерню.
Все ж он в читатели завербовал и дворню.
Белинский, басенки Крылова разобрав,
Сказал уверенно – и оказался прав, –
Что баснописец наш имеет все приметы
Пройти всех ранее в «народные поэты».
Но не Белинские, а мелкая плотва
Теперь талдычит нам, что басня уж мертва:
– Почий, отжившая, под смертным покрывалом! –
Плотва была плотвой и будет ею впредь.
Как можно басне умереть?
С народным творчеством она в родстве не малом.
И это я имел в виду,
Когда в двенадцатом году,
Ища кратчайшего пути к народным массам,
Им в баснях ненависть внушал к враждебным классам.
И можно ли забыть, чьим гением она
Была тогда оценена?
Чтоб я не бил по дичи мелкой,
А бил по зубрам бы, бродившим по лесам,
И по свирепым царским псам,
Моею басенной пристрелкой
Руководил нередко Ленин сам.
Он – издали, а Сталин – был он рядом,
Когда ковалась им и «Правда» и «Звезда»,
Когда, окинувши твердыни вражьи взглядом,
Он мне указывал: «Не худо б вот сюда
Ударить басенным снарядом!»
Я басне и потом не думал изменять,
Но темы требуют различного подхода.
Когда надвинулась «Октябрьская» погода,
Пришлося в схватках применять
Оружье всяческого рода.
Но басня и досель пригодна нам вполне,
И я скажу в защитном слове,
Что дело не в Крылове
(И не во мне).
В грядущей смене поколений
Средь одареннейших голов
Ужели басенный немыслим новый гений,
Пред кем спасует сам Крылов?!
Стараяся не выражаться крупно,
Скажу я всем Копланам купно,
Что басню признавать уж формой неживой
И этим арсенал беднить наш боевой –
Не только глупо, но – преступно.
Вождю, партии, родине*
Для благодарного поклона
Нужна не только голова.
Чтоб избежать в письме шаблона,
Нужны особые слова.