1959
Еще за деньги люди держатся
Еще за деньги
люди держатся,
как за кресты
держались люди
во времена
глухого Керженца,
но вечно
этого не будет.
Еще за властью
люди тянутся,
не зная меры
и цены ей,
но долго
это не останется –
настанут
времена иные.
Еще гоняются
за славою, –
охотников до ней
несметно, –
стараясь
хоть бы тенью слабою
остаться на земле
посмертно.
Мне кажется,
что власть и почести –
вода соленая
морская:
чем дольше пить,
тем больше хочется,
а жажда
всё не отпускает.
И личное твое
бессмертие
Не в том,
что кто ты,
как ты,
где ты,
а – всех земных племен
соцветие,
созвездие
людей планеты!
С тех пор,
как шар земной наш кружится
сквозь вечность
продолжая мчаться,
великое
людей содружество
впервые
стало намечаться.
Чтоб все –
и белые,
и черные,
и желтые
земного братства –
вошли в широкие,
просторные
края
всеобщего богатства.
1956
Памятник
Нанесли мы венков – ни пройти, ни проехать;
раскатили стихов долгозвучное эхо.
Удивлялись глазастости, гулкости баса;
называли певцом победившего класса…
А тому Новодевичий вид не по нраву:
не ему посвящал он стихов своих славу.
Не по нраву ему за оградой жилище,
и прошла его тень сквозь ограду кладбища.
Разве сердце, гремевшее быстро и бурно,
успокоила б эта безмолвная урна?
Разве плечи такого тугого размаха
уместились бы в этом вместилище праха?
И тогда он своими большими руками
сам на площади этой стал наращивать камень!
Камень вздыбился, вырос огромной скалою
и прорезался прочной лицевою скулою.
Две ноги – две колонны могучего торса;
головой непреклонной в стратосферу уперся.
И пошел он, шагая по белому свету,
проводить на земле революцию эту:
Чтобы всюду – на месте помоек и свалок –
разнеслось бы дыхание пармских фиалок;
Где жестянки и щебень, тряпье и отбросы,
распылались бы влажно индийские розы;
Чтоб настала пора человеческой сказки,
чтобы всем бы хватало одеяла и ласки;
Чтобы каждый был доброй судьбою отмечен,
чтобы мир этот дьявольский стал человечен!
1956
«Что такое счастье? Соучастье…»
Что такое счастье? Соучастье
в добрых человеческих делах,
в жарком вздохе разделенной страсти,
в жарком хлебе, собранном в полях.
Да, но разве только в этом счастье?
А для нас, детей своей поры,
овладевших над природой властью,
разве не в полетах сквозь миры?!
Безо всякой платы и доплаты,
солнц толпа, взвивайся и свети,
открывайтесь, звездные палаты,
простирайтесь, млечные пути!