4
Вот говорят:
конец венчает дело!
Но ведь и венец
кончает тело?!
Один венец –
из золота литой,
другой –
в извивы лент перевитой;
один венец –
лавровый,
другой –
терновый.
«Какой себе,
подумай,
заслужишь,
человек?» –
спросил худой,
угрюмый,
но сильный
дровосек.
5
Каждый
счастью своему кузнец…
Так ли это
уж всегда бывает?
Часто
молота пудовый вес
только искры счастья
выбивает.
«Вот гляди, –
сказал кузнец, –
сюда, –
охлаждая
полосу в ведерке, –
счастья
будто нету и следа,
а оно кипит,
бурлит в восторге!
А когда
охладевает сталь,
мы опять
искать его готовы,
нам опять
былого счастья жаль,
как случайно
найденной подковы!»
1955
Ширим размах семимильных шагов
Народа нашего радость великая –
великая горесть для всех врагов…
В завтра, вперед, республику двигая,
ширим размах семимильных шагов.
В угле, в железе, в электричестве, в нефти
капитализму идем на обгон;
наши успехи признавши нехотя,
пытается мир пугать ими он;
Ждет, чтобы страны уши развесили,
внимая его измышленьям дрянным –
глупым сказкам о нашей агрессии,
грозящей странам со строем иным.
Спешат подхватить газетчики шустрые,
закупленные до конца их ногтей,
сплетню, что рост нашей индустрии –
пугало для маленьких долларовых детей.
Но мы их угрюмым прогнозам ответили, –
и миру ответ наш более мил, –
новым размахом в шестом пятилетии
развития производительных сил.
Новые шахты, заводы, домны,
электростанции и города…
Как удивительны и огромны
будущие результаты труда!
Больше продуктов, тканей, одежи!
Новых станков быстроходье – кружись!
Шире познания молодежи!
Больше вещей, облегчающих жизнь!
Народа нашего радость великая –
великая горечь для наших врагов…
Вперед, к коммунизму республику двигая
ширим размах семимильных шагов!
1956
Вспомним свои молодые года!
Нам ли с тобою
жить в скорлупе?!
В поезде ездить
в отдельном купе,
на самолете
в кабинке сидеть, –
только в окошко
на землю глядеть?
Не умещается
радостный мир
в тесном уюте
наших квартир!
Вспомним свои
молодые года:
как нас подхватывали
поезда!
В красных теплушках
песню везли,
слов ее
слышать без слез
не могли.
К нам подлетал
паровоз-молодец
в облаке шумном
надежд и чудес…
Руку протягивал
машинист,
спросит лишь:
«Ты коммунист?» –
«Коммунист!»
Ну, так поехали!
Дальше!
Вперед!
В молниях
вился колес оборот, –
наши квартиры
во весь горизонт:
нас
за полмира
вечность везет!
Разве не может
теперь это стать?
Может!
Сквозь время
лететь и блистать –
время нам молодость
снова вернуть:
ею намечен
проложенный путь!
1956
Живой памятник
Подводники и летчики стояли
на каменном отвесном берегу,
как будто их к граниту припаяли
наперекор, наперерез врагу.
Стояли наши мальчики в регланах
своим отдельным, маленьким мирком;
война их юность в замыслах и планах
сломала и пустила кувырком.
В опасности сердца тесней роднятся,
здесь ожиданьем полон каждый час.
Одним приказ появится: «Подняться!» –
другим: «Спуститься!» – прозвучит приказ.
Над ними небо вздыблено высоко,
под ними блещет яркая вода;
вверху – одно всевидящее око,
внизу – одна бездонная беда.
Война была к годам их беспощадна,
действительность – виденьем наяву;
не потому ль так яростно и жадно
их взоры упирались в синеву!
Был узок фьорд, подлодки встали рядом,
наискосок, как ломти пирога;
их экипажи звали небо взглядом,
окованным в крутые берега.
Стояла тишь над каменным фиордом…
Они виднелись группой боевой
в молчании своем смертельно гордом,
как памятник самим себе живой!
1956