Шаги в гору
В небесах торжественно и чудно!
Мы бьемся для всех
за самое лучшее:
за лучшие мысли,
дела и мечты,
за то,
чтоб рассеивало солнцелучие
сумрак
бесправия и нищеты;
чтоб в каждую голову,
низко свешенную,
горько опущенную
на грудь,
мысль,
ободряющую, светлую, вешнюю,
заронить,
укрепить,
вдохнуть;
чтоб были доступны
одежда, жилище
для всех,
кто жизнь ведет
на гроши;
чтобы здоровая,
свежая пища
была для тела
и для души;
чтоб были глаза у детей
беззаботные,
знакомые с небом,
лесом,
травой;
чтоб не ложились
безработные
тенями
на мостовой!..
Мы трудимся
до семи потов,
мы горы препятствий
преодолеваем,
преследуемы
на сотни ладов
противоположного
лагеря лаем;
но слон труда
сметает с пути
всех
на него звереющих шавок;
ему тяжело
и грузно идти,
немало преград
для шагов величавых;
и хоть восхождение
долго и трудно,
но в каждом городе
и в каждом селе
станет торжественно
и чудно
не только на небе,
но и на земле!
1956
Земной рай
За радость жить в раю
я все вам отдаю:
и власть, и честь,
и страсть, и лесть, –
за радость жить в раю.
За жизнь среди цветов
я все забыть готов:
и злость, и ложь,
и к горлу нож, –
за жизнь среди цветов.
Я все вам отдаю,
я все готов простить –
за счастье жить в раю,
за радость рай растить…
Не долговечен рай,
не долголетни дни;
вот крыльям птичьих стай
полет листов сродни.
Вот кончилась пора
веселых голосов;
земля в слезах, сыра,
и двери на засов.
Но даже малый срок
пылания цветов –
в дыханье этих строк,
в движенье этих слов!
1956
Пять сестер
О музах сохраняются предания,
но музыка, и живопись, и стих –
все эти наши радости недавние –
происходили явно не от них.
Мне пять сестер знакомы были издавна:
ни с чьим пи взгляд, ни вкус не схожи в них;
их жизнь передо мною перелистана,
как гордости и верности дневник.
Они прошли, безвкусью не покорствуя,
босыми меж провалов и меж ям,
не упрекая жизнь за корку черствую,
верны своим погибнувшим друзьям.
Я знал их с детства сильными и свежими:
глаза сияли, губы звали смех;
года прошли, – они остались прежними,
прекрасно непохожими на всех.
Я каждый день, проснувшись, долго думаю
при утреннем рассыпчатом огне,
как должен я любить тебя, звезду мою,
упавшую в объятия ко мне!
1956
Счастья вам, дорогие куряне!
Курские раздолья и угодья,
курская повадка, удаль, стать…
Разрешите мне на новогодье
под окном у вас пощедровать!
Добрый вечер, щедрый вечер, люди,
все, кто мне по-прежнему сродни]
Верю я, что добрый вечер будет
щедрые и вечера и дни.
Кланяюсь я Тускори и Сейму,
кланяюсь и людям и полям.
Радости, здоровья и веселья,
земляки мои, желаю вам!
1957
Свежий стих
Москва бензином фыркает,
машинами полна,
Петровками, Бутырками
спешит, гремит она.
Москва полна заводами,
вздымающими дым,
и майскими погодами
трудиться надо им.
Жаровней раскаленною
асфальт на мостовых…
Вставай, стена зеленая,
по улицам Москвы!
Не только ширью Горького
насадим город-сад, –
пусть все дворы и дворики
листвой зашелестят.
Вставай, взмахни нам веером,
Садовое кольцо,
чтоб свежесть летним вечером
дохнула нам в лицо;
Чтоб все дома с балконами
вздымали зелень ввысь,
чтоб все – многооконные –
цветами оплелись.
От нас это зависимо,
чтоб всюду – грядок ряд,
чтоб нос куда ни высунешь –
сирени аромат.
Пусть в жар не опаленная
свежеет мысль в мозгу:
оденем в сень зеленую
красавицу Москву!
1951–1957
Новогодье
Какой был год,
какой был год!
Какой был
этот год!
Поднялся спутник
в небосвод,
за ним –
второй – в полет!
Какой был год,
высокий год,
наш
именинный год!
На лоно мирных вод
сошел
атомный ледокол.
Таков был
этот щедрый год –
корней советских
плод.
Турбины
Куйбышевской ГЭС
пустил он
в оборот.
На фестиваль
от всех широт
был
молодежи слет.
У тех,
кто, нас пороча,
врет –
запекся
лживый рот.
ТУ-114
взлетел,
могуче
воспарив,
над широтою
наших дел,
над гущиною
нив.
Растил
целинный урожай
советский
полевод.
«Опережай!
Опережай! –
заводу
пел завод. –
В соревнованье
провожай
наш
юбилейный год!»
Росли
строительства дома
дружней
пчелиных сот,
как будто их
стрела сама
возводит
и несет.
Но люди там
и люди здесь,
внизу
и в высоте,
и –
точно крылья –
город весь
раскинул
зданья те.
Таков был
власти трудовой
страны
обширный год –
на новой
вышке буровой,
в рекордах
славы мировой,
за новыми
в поход!
Таков был
этот прошлый год, –
он не был
тих и прост.
Горяч
работы жаркой пот, –
а вот уж новый
вышел в рост,
стучится у ворот…
Стучит в ворота
и в сердца:
«Смелей,
смелей вперед!
Народной славы
у творца
никто
не отберет!»