1961
Карнавал
Вселенная летит в провал
под атомные ядра?..
Пора устроить карнавал
всемирного театра.
Пора устроить карнавал
везде, как в старом Риме,
чтоб ветер мира волновал,
чтоб маски всюду с лиц срывал
у тех, кто ходит в гриме!
На Корсо двигайся, не стой,
петарды рви и песни пой –
куплеты в странах разных:
Нью-Йорк, и Лондон, и Париж,
добром вас не уговоришь
начать народный праздник.
Те, кто в ответственных чинах
начать войну готовясь,
все превратить грозятся в прах,
забывши стыд, скрывая страх
и потерявши совесть.
Сошла военщина с ума.
Не допускайте их в дома –
полезен свежий воздух;
пусть сами ищут, что жевать…
И не жалеть, не горевать
о выгнанных прохвостах!
Миллиардеры! Сдвой ряды!
В тюрьму печатайте следы;
там диктор, тих и нежащ,
их информирует вполне,
что нет нигде в любой стране
прочней бомбоубежищ.
Их ждут полезные дела:
фуганок, рашпиль и пила,
и мастерок, и кисти;
там станут снова обучать,
как звонко молотом стучать
без всяческой корысти.
Не все им жить в тени хором,
водить всю жизнь рукой с пером,
выписывая чеки;
хоть столяром, хоть маляром,
но выйди в человеки!
А как тогда с войсками быть?
Да по домам их распустить;
оружие – на склады,
со складов – в шихту на завод.
Вот будет счастлив весь народ,
все страны будут рады!
А как же станут торговать?
А перестанут воровать,
ведь денег-то не будет!
К чему ж тогда и суд и власть,
когда житье всем людям всласть,
когда никто не станет красть
и все довольны люди?!
А на земле – и там и тут –
один маршрут, другой маршрут:
полет в любую сферу
проложен и осуществлен –
на Сириус, на Орион,
на Марс (через Венеру).
Нет, не на гибель, не в провал
пойдет вселенский карнавал
все радостней и краше,
где человечьему уму
дано прорезать вечность – тьму,
и где все звезды наши!
1962
Сверстники
В путь-дорогу скарб уложившие
и надежд и печалей остаток, –
много видевшие, пережившие,
разменявшие восьмой десяток,
Мы не только живущим сверстники
проходящего нынче года, –
мы, пожалуй, уже бессмертники
своего, особого рода.
Те, кто жили, любили, мучились,
пополняли рядами роты,
заслужили участи лучшие,
чем сведенные с жизнью счеты;
Те танкисты, миноискатели,
партизаны, парашютисты,
кто бесценную юность истратили
под осенней невзгоды свисты, –
Мы от ихних дней делегатами,
чтоб – не только внушая жалость,
а чтоб новых событий богатыми
биографии их продолжались.
В свой последний поход идущие
на передовые,
все равно мы верим в грядущее,
как и те, рядовые.
1962
Крылатое дерево
Известно около ста
пятидесяти видов клена.
Нет, не бездушности потемки,
магнатов дети,
а наших славных дней потомки
за все в ответе.
Осенних листьев жар багряный
земля взметает,
и плод крылатый, на воздух прянув,
кружась, слетает.
Так дерево перелетает
за океаны,
и радует, и осеняет
другие страны.
В Боливии, и в Барселоне,
и в Парагвае
освобожденный гимн колоний
слова слагает.
И ветер, разгоняя тучи,
двукрылья клена
несет через моря и кручи
в земное лоно.
И эти крылья-семена
в исходе лета
разносят наши имена
по странам света!
1962
Бессонные стихи
Мне не бабушкино
знахарство,
не рецепты
мудрых врачей, –
стих –
единственное
лекарство
от бессонных
долгих ночей.
Нет в природе
помощи лучшей,
поднимающей чувства
ввысь,
как крылатостью
двух созвучий
выводить на орбиту
мысль.
На четыре
стороны света
открывается
горизонт,
и душа
стихом обогрета,
и –
бессонница не грызет!
Это средство
вам не игрушки,
сонным людям
оно не впрок;
это все испытали:
Пушкин,
Баратынский,
Лермонтов,
Блок…
Маяковский?..
Должно быть, редко.
Надо вот что
иметь в виду, –
на вопрос он сказал бы:
«Детка,
я
работаю
на ходу!»
И,
услышанный всем народом,
в громогласье
своих стихов, –
гулливеровским
пешеходом
он ушел бы
за грань веков!