Дальше… дальше…
– Есть «Ира»! Есть «Ява»!
– Настоящий германский сахарин!
Вот и «барахолка». Шумная и крикливая. Из палаток, с лотков и просто с рук продается разная разность, съестное и одежда, а иногда даже и хлеб, но последний с опаской и из-под полы.
В дорогом допотопном салопе бывшая барыня торгует остатками содержимого спрятанных от реквизиции сундуков. Вот каракулевый сак с пончиками и пирожками.
После двухчасового пути он подходил по Пятницкой к дому № 48, на котором, пониже прибитой красной звезды, значилось:
9-е Советские Командные Курсы Рабоче-Крестьянсной Красной Армии.
Во дворе его встретили толкотня и разгром. Курсанты таскали на грузовики доски и столы. Куда-то волокли набитые соломой тюфяки, а у стены наваливали в огромную груду деревянные топчаны.
– Товарищ! – обратился Сергей к стоявшему у ворот дневальному. – Как мне в канцелярию пройти?
– В канцелярию? – переспросил тот. – А вам зачем туда?
– Документы сдать, я на курсы приехал.
– А! – улыбнулся тот. – Так вы жарьте к комиссару… Егоров! – окрикнул он одного из проходивших. – Проводи товарища к комиссару.
Сергей пошел со своим проводником через длинный ряд опустевших комнат.
– Завтра уезжаем, – весело пояснил курсант. – А вы что, к нам приехали?
– К вам.
– Вот и хорошо. Ладно, что вовремя еще захватили, а то пришлось бы вам оставаться где-нибудь в Москве.
Вот и комиссар. Он кратко поговорил с Сергеем и, написав что-то на клочке бумаги, подал его Сергею.
– Оставьте ваши документы и передайте это командиру первой роты.
Не без труда нашел Сергей командира роты. У того шла в это время горячая работа по погрузке цейхгауза. И он, едва взглянув на записку, крикнул:
– Эй, старшина… Лебедев! Передай-ка товарища в первый взвод.
Старшина, невысокий, крепкий, с солдатской походкой, выдававшей в нем старого унтера, повел Сергея наверх.
– Вот! – сказал он, обращаясь к взводному курсанту. – Возьми его, брат, к себе на попечение.
– Ставь свою сумку сюда, – проговорил тот. – Спим мы вторые сутки на голых досках, обойдешься до завтрего-то?
– Обойдусь, – засмеялся Сергей. – Я не из прихотливых.
Он приткнул свои вещи в угол, к пустой койке, умылся под водопроводным краном и решил поискать Николая; это был его старый друг и будущий боевой товарищ, встречи с ним Сергей нетерпеливо ждал.
– Вы его не найдете, – сказал ему кто-то. – Он в карауле на вокзале у эшелона. Завтра в десять им смена будет, тогда он и придет.
Пользуясь свободным временем, он отправился во двор. Сначала глядел, а потом и сам стал помогать грузить пианино и мебель из клуба. И, когда в шесть часов горнист подал сигнал к ужину, Сергей тоже стал в строй и слился с этой бодрой, живой массой.
По окончании ужина комиссар сказал несколько слов о предстоящей поездке, о последних событиях на Украине.
Поздно вечером добрался Сергей до своего жесткого ложа. Подложил под голову шапку, патронташ, укрылся шинелью и, утомленный наплывом новых впечатлений, крепко заснул.
Проснулся Сергей по сигналу «подъем».
Сбегал в умывальную комнату, в которой с шумом, не жалея холодной воды, уже полоскалось около трех десятков курсантов. Выпил в столовой кружку чая, потом пошел с кучкой ребят грузить остатки курсовой-библиотеки. Когда он помогал поднять последний тяжелый ящик с книгами, увидал возвращающийся с вокзала караул. Он сразу узнал Николая и окрикнул его. Тот удивленно взглянул в его сторону и радостно подбежал к нему.
– Как! И ты здесь?
– Как видишь.
– Давно?
– Со вчерашнего дня.
Последний ящик был взвален на грузовик, и они отправились в помещение.
– Ну, братец ты мой, и рад же я! – говорил Николай, усаживаясь рядом с ним на голый топчан. – Случай-то какой – Украина, партизанщина, петлюровщина, а тебя-то и нет. Втроем-то погуляем там!
– Как – втроем? – переспросил Сергей. – Кто же третий?