– А так! Инвалид я, одну руку в германскую еще отхватило. Ну, и пропустили, особливо когда увидали в документе, что два креста за царскую войну имею.
– Много их там?
– Да полка два было.
– А сейчас?
– Сейчас нету. Ушли все по Сосновской дороге. А куда свернут – не знаю: может, на Сосновку, может, на разъезд.
Николай встал и пошел к выходу. Высыпали мужики.
– Уходят товарищи…
– Ничего, теперь скоро придем. Заживете спокойно.
– Не верится ажио.
Приложил свисток к губам и острой струей пронизал воздух. Сбегались красноармейцы.
– Эй, там, быстро! – кричал отдельным запоздавшим кучкам.
– Набили брюхо молоком-то, черти!
– Все, что ли? Становись!.. Смирно!
Стихло все. Умолкла толпа, точно команда относилась и к ней. Притихли любопытные ребятишки. Тревожно рванул поверху ветер. Вздрогнула, насторожившись, деревня.
– Товарищи!.. Орудия…
– Ваши дерутся!
– Да. Это возле разъезда бой. Ого, как грохочут трехдюймовки!
– Шагом марш!
Мужики кланялись, снимали шапки. Стояли плотной, неподвижной кучей.
– Счастлива-ва! Приходите, товарищи!
Сумрак падал на землю. Хмурилось. Снова стояла одинокая, покинутая деревушка.
Глава 4
В полуверсте от Волчанки глубокий, заросший кустами овраг прорезал зеленеющие озимями поля. Дальше расстилалось гладкое, совершенно не пригодное для продвижения разведки поле.
Первый разведчик, взобравшийся на край оврага, едва-едва успел оглянуться, как упал точно подкошенный, распластавшись на мягкой, разрыхленной земле. Пятясь задом, отполз немного и скатился кубарем по склону вниз.
– Что там такое?
– Тсс!.. Тише!.. Казаки. Екнуло сразу сердце.
– По кустам, – приказал Сергей. – Да смотрите, чтобы, кроме наблюдателей, никто ни гугу.
Пробрался наверх, к тому месту, где густыми клоками колыхалась засохшая полынь, чуть-чуть поднял голову. На краю деревушки, привязанные к плетню, стояли три оседланные лошади. Рядом ходил человек. Казачий пост.
– Чуть не напоролись!
– Узнать надо, много ли их.
– Ладонь, а не поле.
– Смотри-ка – еще!
Откуда-то подошли еще двое; все вскочили в седла и унеслись назад по улице.
«Вот тебе и раз! А кто на посту остался?» – подумал удивленный Сергей.
Легкий свист снизу донесся до его слуха. Позади засохшего куста с коричневыми листьями лежали два наблюдателя, внимательно во что-то всматривались и махали ему рукой.
– Смотри, командир!
Длинной лентой из другого конца деревни тянулись белые батальоны. Легкою рысью вылетели взводы казачьей сотни, направляясь на ту дорогу, по которой пришла разведка.
– Слушай. Да они на разъезд! Нужно скорее влево, обогнать их.
– Смотри, что делают!
Вышедший на ровную дорогу первый батальон распался на три части, и в то время, когда одна пошла прямо, две другие полуоборотом забирали в стороны, а казачьи разъезды замелькали уже впереди линии.
– Ничего! Бегом понизу, заберем левее. Обгоним!
Через минуту все тридцать человек неслись по неровному, кочковатому оврагу, спотыкались, падали и жарили опять.
Быстрый бег разогнал тревожное настроение.
– Эй, взводный, мы при полку заместо кавалерии, что ли?
– Смотри-ка, у Гаврилова подкова отлетела, – другой показывал на красноармейца, державшего в руках оторванную подметку.
– Тут и у всех поотлетят, когда на веревках подвязаны.
Клокотали паровозами легкие. Слипались пересохшие рты.
– Командир… Отдохнуть!
– Ладно! Дома отдохнешь… Крой дальше, ребята! Осталась влево, но еще далеко впереди, крайняя рота. Кончался овраг, и прикрываемые холмистой местностью разведчики неслись наперерез.
– Крой!..
Но, споткнувшись, отряд остановился разом. Бахнул впереди орудийный залп. Еще и еще. Глухо раскатываясь, поползли по сумрачно-серым полям отзвуки сильного боя.
– Не успели.
Сергей покачал головой:
– Нет, ребята! Это не то. Это наступают на разъезд с востока.
…Дальше через рощу. Шуршали под ногами листья, трещали сучья, больно хлестали по лицу ветки. Теперь уже можно было слышать, как к орудийным взрывам присоединился нестройный, но беспрерывный треск ружейных выстрелов.
Еще несколько минут торопливого бега. Умолкли батареи разом. Заглушая трескотню еще далеких выстрелов, мелкой дробью застрекотали пулеметы.
Но смолкли скоро и они. Стало тихо.
– Сергей?
– Что?
– Стой!
– Ну?
– Куда мы?
– На разъезд. К нашим.
– Слышишь, как тихо?
– Бой кончился, вот и тихо.
– Кончился, да в чью сторону? Может быть, наших-то там нет. Сами белым в руки влопаемся.
– Стой!
Остановились на небольшой полянке, облитые потом.
– Что делать?
– Узнать надо, кто там.
Положение было не из важных. Вернее всего, что заняли Алешино белые. И Сергей сказал, подумав:
– Вот что, ребята. Ждать до темноты недолго. К ночи сделаем разведку, а пока раскладывайся здесь.
Красноармейцы расположились на мягких опавших листьях. По верхушкам обнаженных деревьев гулял холодный ветер и шумел ветвями. Старая береза скрипела тягуче, и сквозь ажур ее тонких веток виднелось сумрачное небо.
С целью выяснить положение отряда относительно разъезда Сергей выслал несколько человек, с тем чтобы те осмотрели прилегающую местность. Минут через двадцать посланные вернулись и доложили, что они наткнулись на отряд Николая и он сейчас подходит сюда. И в самом деле, уже услыхали шум на дозорном посту.
– Встревожили вы нас здорово, – говорил Николай смеясь. – Мы думали, не белые ли топают. Я уж несколько дозоров в стороны послал.
Теперь разведчики почувствовали себя намного лучше. Они были снова все вместе. Донимал только голод.
– Я знаю, что сделать, – сказал Николай. – Я пошлю несколько человек в Овражки. Если там нет белых, то они соберут чего-нибудь.
Послали. До света надо было управиться.
– Пробираться к своим надо.
– Где их найдешь?
– Найдем где-нибудь…