Не ведя такой агитации, независимцы лишь на словах признают (Lippenbekenntniss) Советскую власть, а на деле остаются всецело подавленными предрассудком буржуазной демократии.
Экспроприации типографий и складов, запасов бумаги, этого главного разъяснить не умеют, ибо сами не понимают.
4. То же относится к свободе собраний (это – ложь, пока богачи владеют лучшими зданиями или покупают общественные здания), к «вооружению народа», к свободе совести (= свободе для капитала покупать и подкупать целые церковные организации для одурманивания масс религиозным опиумом) и ко всем прочим буржуазно-демократическим свободам.
5. Диктатура пролетариата означает свержение буржуазии одним классом, пролетариатом, и притом именно его революционным авангардом. Требовать, чтобы предварительно этот авангард приобрел себе большинство народа путем голосования в буржуазные парламенты, в буржуазные учредилки и пр., то есть путем голосования при существовании наемного рабства, при существовании эксплуататоров, под их гнетом, при существовании частной собственности на средства производства, требовать этого или предполагать это – значит на деле совершенно покидать точку зрения диктатуры пролетариата и переходить фактически на точку зрения буржуазной демократии.
Именно так поступают немецкие независимцы и французские лонгетисты. Повторяя фразы мелкобуржуазных демократов о большинстве «народа» (обманутого буржуазией и придавленного капиталом), эти партии объективно стоят еще на стороне буржуазии против пролетариата.
6. Диктатура пролетариата предполагает и означает ясное сознание той истины, что пролетариат, в силу своего объективного, экономического положения во всяком капиталистическом обществе, правильно выражает интересы всей массы трудящихся и эксплуатируемых, всех полупролетариев (т. е. частично живущих продажей рабочей силы), всех мелких крестьян и тому подобное.
Эти слои населения идут за буржуазными и мелкобуржуазными (в том числе «социалистическими» партиями II Интернационала) не в силу свободного волеизъявления (как думает мелкобуржуазная демократия), а в силу прямого обмана их буржуазией, в силу гнета над ними капитала, в силу самообмана мелкобуржуазных вождей.
Эти слои населения (полупролетариев и мелких крестьян) пролетариат привлечет на свою сторону, сможет привлечь на свою сторону лишь после своей победы, лишь после завоевания государственной власти, то есть после того, как он свергнет буржуазию, освободит этим всех трудящихся от гнета капитала и покажет им на практике, какие блага (блага свободы от эксплуататоров) дает пролетарская государственная власть.
Этой мысли, составляющей основу и суть идеи диктатуры пролетариата, немецкие независимцы и французские лонгетисты не понимают, не внедряют ее в массы, не пропагандируют ежедневно.
7. Диктатура пролетариата означает сознание необходимости подавить насилием сопротивление эксплуататоров, готовность, умение, решимость сделать это. А так как буржуазия, даже самая республиканская и демократическая (например, в Германии, в Швейцарии, в Америке), систематически прибегает к погромам, к линчеванию, к убийству, к военному насилию, к террору против коммунистов и на деле против всяких революционных шагов пролетариата, то при этих условиях отрекаться от насилия, от террора – значит превращаться в плаксивого мелкого буржуа, значит сеять реакционные мещанские иллюзии о социальном мире, значит – говоря конкретно – трусить рубаки-офицера.
Ибо преступнейшая и реакционнейшая империалистская война 1914–1918 годов воспитала во всех странах и выдвинула на авансцену политики во всех, даже самых демократических республиках именно десятки и десятки тысяч реакционных офицеров, готовящих террор и осуществляющих террор в пользу буржуазии, в пользу капитала против пролетариата.
Поэтому то отношение к террору, которое проявляют на деле в парламентских речах, в газетных статьях, во всей агитации и пропаганде немецкие независимцы и французские лонгетисты, есть фактическое полное отречение от сущности диктатуры пролетариата, есть фактический переход на позицию мелкобуржуазной демократии, есть развращение революционного сознания рабочих.
8. То же относится к гражданской войне. После империалистской войны, перед лицом реакционных генералов и офицеров, применяющих террор против пролетариата, перед лицом того факта, что новые империалистские войны уже готовятся теперешней политикой всех буржуазных государств, – и не только готовятся сознательно, но и вытекают с объективной неизбежностью изо всей их политики, – при таких условиях, в такой обстановке оплакивать гражданскую войну против эксплуататоров, осуждать ее, бояться ее – это значит становиться на деле реакционером.