3оя. Я шучу… Я знаю, что у вас дела по горло.
Гусь. Не по горло, а вот сколько. Утром заседание, в полдень заседание, днем — заседание, вечером заседание, а ночью…
Зоя. Тоже заседание.
Гусь. Нет, бессонница.
Зоя. Бедненький, вы переутомитесь.
Гусь. Уже.
Зоя. Ну, вот видите. Вам нужно развлекаться!
Гусь. О том, чтобы я развлекался, не может быть и речи… (Увидел картину.) Ай, замечательный художник. Замечательный художник… прямо замечательный.
Зоя. Французская школа.
Гусь. Замечательная школа. Вот это школа! Скажите, вы не хотите продать эту картину?
Зоя. А вы хотели бы ее купить?
Гусь. Да, я ничего бы не имел против. Я люблю картины. У меня теперь большая квартира, а стены, извините за выражение, голые.
Зоя. Так вы бы хотели на голую стену повесить голую женщину? Я и не знала, что вы такой.
Гусь. Вы пикантная женщина.
Зоя. Ах, какая там пикантная. Старость, старость, дорогой Борис Семенович. Картину я не собираюсь продавать, но когда я буду уезжать за границу, я вам ее подарю.
Гусь. С какой же стати?
Зоя. Вы обидите меня отказом. Ни слова. Вы так много сделали для меня. Мастерская обязана вам своим существованием.
Гусь. Ах, это пустяки. Кстати, о мастерской. Я ведь к вам отчасти по делу. Только это между нами. Мне нужен парижский туалет. Знаете, какой-нибудь крик моды, червонцев на двадцать или двадцать пять.
Зоя. Понимаю. Подарок?
Гусь. Между нами.
Зоя. Ах, плутишка! Влюблен! Ну, сознавайтесь. Влюблен?
Гусь. Между нами.
Зоя. Не бойтесь. Не скажу супруге. Ах мужчины, ах мужчины!
Гусь. Замечательный художник.
Зоя. Хорошо, сейчас мы все это устроим. Только уговор: это тоже между нами. Мой администратор покажет вам модели, и вы выберете все, что вам нужно. А потом будем ужинать. Сегодня вы мой, я вас не выпущу.
Гусь. Мерси. У вас есть администратор? Это замечательно. Посмотрим, посмотрим, какой у вас такой администратор.
Зоя. Сейчас вы его увидите. (Скрывается.)
Аметистов (во фраке, внезапно). Кан он парль дю солей, он вуо ле рейон. Что в переводе на русский язык означает: когда говорят о солнце, видят его лучи.
Гусь. Это вы мне про лучи?
Аметистов. Вам, глубокоуважаемый Борис Семенович. Позвольте представиться — Аметистов.
Гусь. Гусь.
Аметистов. Желаете иметь туалетик? Доброе дело задумали, доброе дело задумали, многоуважаемый Борис Семенович. Могу вас уверить, что такого выбора вы нигде в Москве не встретите. Херувим!
Херувим появляется.
Гусь. Позвольте. Это же китаец!
Аметистов. Точно так. Китаец, с вашего позволения. Не обращайте на него внимания, почтеннейший Борис Семенович. Обыкновенный сын Поднебесной империи и отличается только одним качеством — примерной честностью.
Гусь. А зачем китаец?
Аметистов. Преданный, старый мой лакей, драгоценнейший Борис Семенович. Вывез я его из Шанхая, где долго странствовал, собирая материалы.
Гусь. Это замечательно. Для чего материалы?
Аметистов. Для большого этнографического труда. Впрочем, я вам как-нибудь после расскажу о своих скитаниях, глубочайше уважаемый мною Борис Семенович. Вы прямо будете рыдать. Херувим! Дай нам чего-нибудь прохладительного.
Херувим. Сицас. (Исчезает и тотчас появляется с шампанским.)
Аметистов. Прошу.
Гусь. Это шампанское? Замечательно вы поставили дело, гражданин администратор.
Аметистов. Же панс[20]! Поработав у Пакэна в Париже, можно приобрести навык.
Гусь. Вы работали в Париже?
Аметистов. Пять лет, любезнейший Борис Семенович. Херувим, можешь идти.
Херувим исчезает.
Гусь. Вы знаете, если б я верил в загробную жизнь, я бы сказал, что он действительно вылитый херувим.
Аметистов. Глядя на него, невольно уверуешь. Ваше здоровье, глубоко и искренне уважаемый мною Борис Семенович! А также здоровье вашего почтенного треста тугоплавких металлов! Ура, ура и ура! Нет, нет, до дна, не обижайте фирмы.
Гусь. У вас замечательно поставлено дело.