Зарифа упрямо качнула головой.
— Думаешь, она его не любит?
— Да.
— Мне сначала тоже казалось, что она от обиды вышла за Груздева, может быть, даже назло тебе. Но потом…
— Что потом?..
— Присмотрелась я к ним. Ты представить не можешь, как много значит для женщины возможность гордиться мужем. Равенство равенством, но хорошо, когда он стоит на ступеньку выше, особенно если не подчеркивает своего превосходства…
«Мною гордиться Надя не смогла бы! — подумал Ахмадша. — А сейчас она просто презирает меня. Да, презирает, но и любит! Все равно любит!»
Он взял с тарелки кусок свежеиспеченного пшеничного хлеба, вдохнул с детства радующий запах, напоминающий о нагретой солнцем земле.
Сейчас деревца в палисаднике стояли голые, топорща черные от дождя ветки. Дальше виднелись крутые шиферные крыши. Навесы балконов и застекленные террасы смягчали строгие линии домов. Город жил, строился, полнился детворой. Придет весна — и снова оденутся листьями кусты и деревья, а неужели он, Ахмадша, должен навсегда похоронить свои надежды?
Больше всех волновался Федченко. Он в эту ночь почти не спал, и пожилая властная жена даже пригрозила, что отведет его под холодный душ — остудить клокотавшее в нем горячее беспокойство.
Приезжали и раньше на завод ответственные товарищи из Совета Министров. Старый технолог вел себя спокойно, солидно: дескать, и мы неплохие работники у советской власти, а тут что-то выбило из колеи.
То ли долгая канитель с проектом установки утомила его, то ли накипел на душе протест против пустого транжирства, — ведь день и ночь полыхали факелы, сжигая драгоценные газовые отходы крекингов, — только не мог заснуть Федот Тодосович. Осторожно, боясь разбудить супругу, вставал он с кровати, подходил к окну, дышал холодком, тянувшим в полуоткрытую форточку, потом на цыпочках крался в кабинет и снова начинал вдумываться в россыпь цифр.
Глядя в потолок широко открытыми глазами, лежал без сна в постели и Груздев, с нежностью, переполнявшей его сердце, прислушивался к тихому дыханию спавшей рядом Нади и вдруг тоже начинал подсчитывать заводские резервы. «Ведь какую красивую жизнь можно устроить народу, если использовать по-хозяйски наши колоссальные возможности!» — думал он. Недавно был он вместе с Надей на вечере в клубе и удивился тому, как принарядились бетонщицы, которые, сделав себе высокие прически, веселыми стайками ходили по клубному фойе в юбочках колоколом.
Ленка с сейсмической разведки запросто подошла к молодой жене директора. На ней были новенькие остроносые туфли с каблучками не толще карандаша.
— А что, красиво? — задорно спросила она Груздева. — Конечно, мы приходим в простых ботинках, а здесь переобуваемся. — Пряча ногу под стул, она быстро сняла воздушную «обувку» и, поставив ее на ладонь, смеясь показала директору и его жене, перед которой не то стеснялась, не то немножко заискивала. — Из пластмассы каблучки, а внутри шпильки стальные. Не ломаются, но дороговаты. Заграничная продукция!
«А Мирошниченко на своих прессах мог бы наштамповать этого добра сколько угодно», — подумал Груздев — и размечтался о том, как эта Ленка, рабочая девушка, сойдет вскоре по ступенькам Дворца культуры на каблучках-гвоздиках и сядет в машину с невыгорающим корпусом из пластмассы, с облегченным мотором и нестареющими шинами. Без гари, без выхлопов, отравляющих городской воздух, на высокооктановом бензине, — впервые в стране полученном в здешнем цехе каталитического реформинга, — покатит эта машина недалекого будущего по асфальтам, сделанным тоже из своего заводского битума.
И растревоженный Груздев среди ночи так же, как Федченко, крадучись, ушел в кабинет и сел за деловые выкладки.
Встреча, которой предшествовало столько хлопот и волнений, прошла удивительно просто.
Заместитель председателя Совета Министров Союза, моложавый, очень энергичный человек с крутым ежиком волос и глубоко посаженными умными глазами, по-хозяйски ходил по заводу, внимательно осматривал цехи и установки, которые будут связаны с производством полипропилена. От предложения Груздева провезти его по территории (безопасности ради) на машине он отказался:
— Я сюда приехал не для того, чтобы «посетить» завод, а потом присутствовать на банкете. Скоро состоится Пленум ЦК, и вопросы нефтехимии поставим со всей остротой. Надо наверстать упущенное нами в этой области. Что вы хотите сказать? — спросил он, заметив порывистое движение Федченко.