Это показалось чудовищным, потому что не только влечение страсти приковало Груздева к Наде. Мало ли на свете хорошеньких юных женщин, которыми можно увлечься! Но он полюбил в ней и родного по духу человека и наряду с горем личной утраты тревожился за ее будущее; ведь Ахмадша, пользуясь почти не ограниченной теперь властью, может оторвать ее от работы и, засадив в домашней тюрьме, изведет попреками ревности.
За окнами еще сумеречно, но рассвет приближался, последний рассвет под одной кровлей с Надей. Что она? Спит? Груздев представил золотистую тень ресниц, нежную округлость плеч, руку с раскинутыми во сне пальцами. Никогда больше он не встретит ее теплого полусонного взгляда, не прижмется губами к гибкой ладони, стыдливо и ласково отстраняющей его. Никогда!..
Резко отодвинув бумаги, Алексей встал и, твердо, но неслышно ступая, пошел в спальню.
Надя спала, но не так, как привиделось ему сейчас. Свернувшись калачиком, будто приготовясь вскочить при малейшем шорохе, странно маленькая, лежала она на широкой кровати. Ладони подсунуты под щеку, золотые колечки волос рассыпались по подушке.
Только сейчас, при боковом свете, падавшем из двери, открытой в столовую, Груздев заметил, как похудела она за последнее время, но на губах ее играла улыбка.
Затаив дыхание, он наклонился. Да, Надя улыбалась. Наверно, ей снился Ахмадша. Груздев вообразил его рядом с нею и ее, не стыдливо покорную, а страстно устремленную к любимому. Можно было сойти с ума от таких мыслей!
В это время Надя, ощутив его присутствие, беспокойно шевельнулась, вздохнула и, не раскрывая губ, не то заплакала во сне, не то рассмеялась.
«Чем же виновата она передо мной? Только тем, что встретила снова первую и единственную свою любовь?»
Долгим, запоминающим взглядом Груздев простился со спящей и вышел из комнаты.
До самого рассвета, словно оцепенев, он просидел у письменного стола; даже резкий телефонный звонок не сразу дошел до его сознания. Диспетчер, сначала не узнавший директора по голосу, сообщил:
— На полипропиленовой вспышка при сварочных работах. Есть пострадавшие.
Дальше Груздев не слушал, вызвал машину, на ходу накидывая пальто, выскочил на лестницу. Хорошенькая Глендем, недавно вышедшая замуж за Фариха, гнала так, что покрышки визжали на крутых поворотах. Груздев лихорадочно раздумывал: теперь только о том, кто пострадал на установке, отчего произошла вспышка? Не от того ли, что не пропарили емкость, забыли сделать анализ? Сверкнула мысль: упущение Нади. Печь сгорела — поправимое дело, даже если упала колонна — полбеды: все наверстывается дружной работой коллектива, но людские жертвы — тяжкое, чрезвычайное происшествие. Надя спит и улыбается во сне, не ведая, что на работе у нее аварийный случай. Груздев сам не мог бы объяснить, почему не разбудил ее. Пусть она даже не виновата, пусть не возникнет судебного процесса, все равно будет мучиться: ведь люди пострадали!
Возле полипропиленовой установки он раньше других увидел Федченко, хотя народу собралось порядочно.
— Откололи номерок, и это после правительственного-то поощрения! — крикнул Федот Тодосович, торопливо устремляясь ему навстречу.
Чувствовалось, что главный технолог был страшно зол, глаза его так и сверкали, а усы растрепались, повисли вниз, придавая лицу разбойничье и в то же время растерянное выражение.
— «Мавр сделал свое дело!» — прошипел он, подойдя к директору, и было непонятно, что он хотел этим сказать. Кто тут сыграл роль мавра? Огонь ли, взметнувшийся в емкости от сильного хлопка, или ротозей, допустивший аварию?
Груздев спросил отрывисто:
— Кто пострадал?
— Обожгло Юрочку. Сварщика сбросило с площадки. Слава богу, живы остались. Сплоховала Надежда Дмитриевна! — гневно говорил Федченко, не теряя своего разбойничьего и огорченного вида. — Этот хлопок — ее грех.
— Мой грех! — возразил Груздев.
Что-то вроде усмешки пробежало под усами Федченко.
— Поблажкой хотите задобрить?
— Задабривать мне Надежду Дмитриевну незачем. Уходит она от меня к Ахмадше Низамову.
Федченко побагровел от внезапной неловкости: заглянув по привычке на завод поздно вечером, угадал он вчера в одной праздно идущей парочке вроде бы жену директора, да не уверился в том. Вспомнил разговор с нею днем о своем приемыше и его невесте. Все-таки не остановилась молодушка ни перед чем, доломала жизнь Груздева!