— Тогда минут через пять я, пожалуй, рискну искупаться.
В довольно унылом, как вы понимаете, состоянии духа я завернулся в купальный халат и побрел к дому Боко. Терять старого друга всегда грустно. Немало лет прошло уже с тех пор, как Чеддер и я совместно начали, как говорится, срывать цветы удовольствия, и были времена, когда мы срывали их довольно усердно. Но последние наши встречи ясно показали, что сезон сбора цветов закрылся, и это меня огорчало. Кое-как просунув руки в рукава рубашки, а ноги в брюки, я вышел в гостиную посмотреть, не возвратился ли из Лондона Боко. Я застал его сидящим в кресле, на коленях у него расположилась Нобби, и оба были в прекрасном настроении.
— Входи, входи, Берти! — весело позвал меня Боко. — Дживс на кухне собирает все к чаю. Надеюсь, ты к нам присоединишься?
Кивнув в знак согласия, я обратился к Нобби с вопросом, представлявшим для меня первостепенный интерес.
— Нобби, — сказал я. — Я только что встретился с Сыром, и он говорит, что Флоренс назначила свадьбу на недопустимо близкий срок, а именно на сентябрь. Поэтому жизненно важно, чтобы ты, не тратя ни минуты, немедленно показала ей мое письмо.
— Если сегодня ночью все сойдет благополучно, она будет читать его завтра за чашкой утреннего чая.
Я с облегчением повернулся к Боко.
— Привез костюмы?
— Разумеется, привез. Для чего, по-твоему, я мотался в Лондон? В количестве двух, один для меня и один про твою душу, самые лучшие костюмы, какие только могли предложить братья Коген. Мой — костюм Кавалера эпохи Стюартов и к нему довольно пикантный парик до плеч. А твой…
— Да-да, а мой-то какой? Он на мгновение замялся.
— Твой тебе понравится. Костюм Пьеро.
Я испустил страдальческий стон. Боко и все остальные в моем кругу прекрасно знают, как я расцениваю появление на маскараде в костюме Пьеро. Для меня это почти то же, что подстрелить сидящую дичь.
— Ах, вот что, — проговорил я спокойно, но твердо. — В таком случае я беру себе Кавалера.
— Не выйдет, Берти, старина. Тебе по размеру не подойдет. Он шит на невысокого, упитанного гуляку. А ты у нас рослый, стройный и элегантный. Я правильное слово употребил: «элегантный»? — обратился он к Нобби.
— В самый раз, — подтвердила Нобби.
— Другие подходящие эпитеты — это «изящный» и «грациозный». Черт, мне бы твою фигуру, Берти. Ты сам не знаешь, каким сокровищем обладаешь.
— Знаю, — холодно отбил я его льстивый выпад. — Костюмом Пьеро. Чтобы Вустер и отправился на маскарад в костюме Пьеро! — воскликнул я с горьким смехом.
Боко скинул с колен Нобби, встал и принялся похлопывать меня по плечу. Видимо, понял, что я настроен очень грозно.
— Насчет этого Пьеро ты можешь не сомневаться, Берти, — сказал он мне утешительным тоном. — Твоя ошибка в том, что этот костюм Пьеро ты считал обычным. Но тут совсем другое дело. Я даже вообще не уверен, что его можно считать Пьеро в строгом смысле этого слова. Начать с того, что он сиреневый. А кроме того… Вот я сейчас тебе покажу, и держу пари, ты захлопаешь в ладоши и пустишься в пляс по комнате.
Он притянул к себе стоящий посреди комнаты чемодан, отпер, вытащил содержимое, взглянул — и разинул рот. Я тоже разинул. И Нобби разинула. Мы все втроем смотрели на костюм, ошеломленно разинув рты.
Он оказался вроде бы футбольным: синие трусы, лиловые высокие носки и малиновая фуфайка, а на ней поперек груди большими белыми буквами надпись: «Команда "Юные правонарушители"».
ГЛАВА 25
Прошло несколько мгновений, никто из нас не нарушал зловещей тишины, — по-моему, тишина была именно зловещей. Первой заговорила Нобби.
— Вы видите то же, что и я? — спросила она тихим, потрясенным голосом.
Я отозвался сипло и без выражения:
— Если ты видишь перед собой футбольную форму, это же запечатлелось и на вустеровской сетчатке.
— С надписью «Юные правонарушители» поперек груди?
— От подмышки до подмышки.
— Большими белыми буквами?
— Огромными белыми буквами. Я жду объяснения, Фитлуорт, — холодно добавил я.
Нобби отозвалась с горячностью:
— Объяснение могу дать я! Боко в очередной раз свалял полнейшего дурака.
Съежившись под ее пламенным взором, несчастный попытался все отрицать:
— Это неправда, дорогая! Клянусь!
— Ну, ну, Боко, к чему спорить? — строго проговорил я. У меня не было желания втаптывать его в грязь, его так и так ждала расплата за грехи. — Костюмы Кавалера времен Стюартов и сиреневого Пьеро — если верить твоим словам — превратились, будучи под твоим надзором, в одну футбольную форму, принадлежащую, как видно, какому-то спортсмену, играющему в команде «Юных правонарушителей», если такая команда вообще существует. Кто-то совершил ошибку, и все улики показывают на тебя.