— Ах так, — сказала она, — ну спасибо. Позвольте вас тогда тоже поздравить. Я обязательно передам. Я его племянница.
В трубке помолчали, подумали и потом спросили:
— А вы тут живете?
— Да нет, — объяснила она словоохотливо. — Я недавно только приехала из Москвы. Закончила институт и приехала отдохнуть, а там видно будет. Может, работать буду.
— А здесь работы много, — заверила трубка. — Вы по дядиной специальности?
— По дядиной, — ответила она весело. Ей очень нравилось так трепаться с неизвестной женщиной.
— Здесь геологи очень требуются, — сказала трубка серьезно. — Так милости прошу и вас с дядей. Я теперь не в «Медео», правда, но это я ему позвоню, лично объясню. Меня звать Мариетта Ивановна.
— Спасибо, Мариетта Ивановна. Приеду. «Медео» — ведь это в горах?
— В самых, в самых горах. В ущелье. Только я-то теперь... не совсем там — ну да я еще позвоню. Праздновать-то там будем. — Трубка совсем успокоилась и сейчас просто ворковала. Наверно, там уже пили.
— Спасибо, спасибо, Мариетта Ивановна. Обязательно постараюсь приехать.
Она опустила трубку, усмехнулась и пошла на кухню. Ниловна стояла над столом и зубным порошком чистила ножи.
— Дозвонилась? — спросила Ниловна.
Она засмеялась и села на табуретку рядом со старухой.
— Вот пригласила Мариетта Ивановна из «Медео», — сказала она. — Это далеко?
Ниловна положила нож.
— Так туда от Зеленого базара автобусы ходят. Как сядешь, так на последней и слезешь. Дальше они не идут. А что это за Мариетта? Я ровно такой не слышала. Не та, что книгу приносила?
— Та, та самая! («Ах Яков Абрамович! Ах шустряк, геолог!»)
— Ну съезди, съезди, горы там замечательные! Мохнатая Сопка, — сказала Ниловна. — Там и перекусить, и отдохнуть, и заночевать есть где. Там, не доезжая три остановки, у вас ведь дом отдыха, меня раз туда Мария Саввишна возила, кто-то приезжал, так надо было залу убрать, посуду помыть...
— А дядя там часто живет? — спросила она.
— Яков Абрамович-то? Нет, их туда на аркане не затащишь. Их дело — вот! Волга, они на нее все летают да к морю. А туда нет. «А что я там не видел? Я на эти сопки каждый день из окна гляжу. Надоели!..» Вот и весь их разговор.
«Так, прекрасно, — подумала она, выходя от Ниловны. — Яков Абрамович, вы у меня в кармане! Мариетта Ивановна, скажи пожалуйста! А видать, молодая, стеснительная! Яков Абрамович, вы пропали!»
— Ну кого еще на ночь глядя Господь посылает! — проворчала Ниловна и пошла в переднюю.
Она же быстро юркнула к себе. Для гостей, конечно, поздно, но это не дядя — у него ключ.
В передней щелкнул замок и зазвенела цепочка. Молодой сочный бас — она узнала Мячина — произнес:
— А вот и его хозяйка! Марья Ниловна, молитвенница вы наша! Принимайте дорогого гостя! Это брат Якова Абрамовича — Роман Львович, наш самый-самый большой начальник.
— Ну-ну, не пугайте хозяйку! — сказал гость. — А где же наша молодая очаровательная родственница? Спит или в гостях?
Она тихонько наложила крючок и на цыпочках подошла к шкафу, бесшумно открыла его, посмотрела и сняла вечернее платье, но потом подумала, отложила его и вытащила строгий костюм в клетку.
Это был Штерн — десятая вода на киселе, ее троюродный или четвероюродный дядя. В доме о нем почти не говорили, но после того, как она поступила в институт, его имя там ей приходилось слышать почти каждый день. Говорили, что это добродушный, обаятельный и страшноватый человек. Великий мастер своего дела. Остряк! Эрудит! О встрече с ним она мечтала давно.
Утром в дверь ее комнаты громко застучали, а затем веселый басок не то пропел, не то продекламировал:
— С приветом, а не с рассветом, — поправила она с софы через дверь.
— Наплевать. Что оно та-та-та светом по та-та затрепетало! Вставайте, соня! Вы посмотрите, что на дворе-то делается!
Она открыла глаза и тотчас же зажмурилась. Вся комната была полна солнцем.
— Сколько сейчас? — спросила она.
— Здравствуйте пожалуйста! Уже полных десять. Вставайте, вставайте! Я уже и кофе сварил.
— Встаю, — сказала она. — Через десять минут буду.
— Да не через десять, а сию минуту! Сию минуту! А еще следователь! Следователь должен быть... Знаете, каким он должен быть? У-у! Ладно, вставайте, я расскажу вам, каким он должен быть.
Но в столовой она появилась не сразу. Сначала перед зеркалом бритвой подчистила брови — они у нее всегда норовили срастись, — потом прошла в ванную и пробыла там нарочно долго. Вышла с еще влажными волосами, свежая и сверкающая.